Данная серия статей, состоящая из восьми частей, была впервые опубликована Мировым Социалистическом Веб Сайтом в мае-июне 2008 года в связи с 40-й годовщиной всеобщей забастовки во Франции. На русском языке она появилась в январе-марте 2009 года. Мы воспроизводим эту серию без изменений, но с новым введением, учитывающим произошедшие с того времени события. Часть 1, опубликованная 1 июня, описывает восстание студентов и всеобщую забастовку до момента ее наивысшего подъема в конце мая. Часть 2, опубликованная 5 июня, рассматривает вопрос о том, как Компартия Франции (ФКП) и контролируемый ею профсоюз ВКТ помогли президенту Шарлю де Голлю удержать ситуацию под контролем. Часть 3, опубликованная 6 июня, и часть 4, опубликованная 8 июня, рассматривают роль, сыгранную паблоистами. Четыре заключительные части посвящены исследованию роли, сыгранной Организацией Коммунистов-Интернационалистов (OCI) Пьера Ламбера, включая часть 5, опубликованную 17 июня, часть 6, опубликованную 25 июня, и часть 7, следующую ниже.
Эволюция OCI вправо
События 1968 года вызвали поворот в эволюции OCI (ОКИ). Ко времени всеобщей забастовки эта партия, выросшая из троцкистского движения, уже проделала эволюцию в направлении центризма; в дальнейшем ее политика все более ориентировалась на сталинистские и реформистские бюрократии. Спустя три года она порвала с международным троцкистским движением и превратилась в значимую помощницу французской Социалистической партии и, соответственно, буржуазного государства.
Студенческое движение и всеобщая забастовка привлекли в партию несколько тысяч новых членов и сторонников. Они вступили в ряды якобы троцкистской организации, но центристский курс ОКИ ориентировал их в сторону бюрократических аппаратов. В итоге они получили не марксистское, а оппортунистическое политическое образование.
Эта молодежь, постепенно заменившая и вытеснившая старые кадры, сыграла важную роль в сдвиге ОКИ вправо. Многие из этих молодых людей потом перешли в Социалистическую партию и сделали политические карьеры, поднявшись на самые высокие позиции в партии и государстве.
Эволюция ОКИ вправо была тесно связана с подъемом той социальной прослойки, которой партия уделяла столь пристальное внимание в 1968 году, — это низовые ряды профсоюзной бюрократии, которые она называла «организационными кадрами рабочего класса».
Как мы видели, ОКИ ожидала, что углубление политического кризиса приведет эти «кадры» к конфликту с «аппаратом» и подтолкнёт их влево. Но эта надежда основывалась не только на неверном понимании характера профсоюзов, но также и на неправильной оценке голлистского режима, силу которого ОКИ в огромной степени преувеличивала.
Начиная с 1958 года, — когда в разгар алжирского кризиса генерал де Голль вернулся к власти и провел конституцию, приспособленную лично под него, — ОКИ характеризовала его режим как бонапартизм. В программном документе под названием «Голлистский бонапартизм и задачи авангарда», опубликованном в газете la Verite в начале 1968 года, ОКИ писала: «Де Голль — это не просто один из элементов политического аппарата французской буржуазии». Де Голль навязал себя своему классу и был поддержан им, потому что буржуазия «могла вести борьбу против пролетариата и своих международных соперников лишь с помощью сильного государства, которое подчиняет себе все общественные слои, мобилизует все хозяйственные ресурсы, организует все сферы общества исключительно в интересах большого капитала» [25].
ОКИ приписывала де Голлю почти сверхчеловеческую силу. В той же статье заявлялось, что «созданное им государство выступает железным обручем, которое позволяет престарелой и слабой буржуазии держаться на ногах». Парламент является всего лишь фасадом, дающим «рабочим лидерам возможность сохранять иллюзии масс в отношении выборов».
В течение долгого времени ОКИ вела почти подпольное существование, ожидая, что де Голль введет открыто диктаторскую форму власти. Партия была убеждена, что в случае серьезного кризиса он разрушит рабочее движение при помощи профсоюзных вождей, интегрированных в государственный аппарат.
ОКИ писала: «Общая цель де Голля и [профсоюзных] аппаратов заключается в политическом разрушении и разгоне организационных кадров класса». Перед «аппаратами» стоит альтернатива: либо «быть разрушенными, либо стать частью государства, непосредственным агентом убийственных планов бонапартизма»; при этом «организационные кадры, остающиеся на классовом поле боя, будут склонны к отходу от политики аппарата».
Но действительность 1968 года опровергла ожидания ОКИ. Голлистский режим оказался гораздо слабее. Он не посмел подавить силой всеобщую забастовку десяти миллионов рабочих. Для восстановления контроля над ситуацией он использовал не только услуги «аппаратов», но, кроме всего прочего, и помощь тех самых «кадров», на которые обращала свои надежды ОКИ. И хотя материальные уступки рабочим были сравнительно небольшими, эти «кадры» остались в особенном выигрыше от этой стачки.
Для широкого слоя профсоюзной бюрократии 1968 год стал началом их быстрого подъема по социальной лестнице. Они обеспечили себе политическое влияние и хорошо оплаченные карьеры. Частью Гренельского соглашения была стабилизация положения и юридическое укоренение профсоюзов в структурах промышленности. Правительство настояло на этом вопреки первоначальному отпору со стороны ассоциаций работодателей.
Соглашение также закрепило порядок совместного управления системами социального страхования со стороны профсоюзов и предпринимателей. Государственные субсидии на различные социальные услуги и программы стали исчисляться миллиардными сумами, а многочисленным профсоюзным чиновникам (включая также многих членов ОКИ) были предоставлены хорошо оплачиваемые и постоянно растущие доходы, даже несмотря на то, что количество рядовых членов профсоюзов уменьшалось.
В дополнение к этому в 1969 году произошло слияние различных социал-демократических групп в одну Социалистическую партию, которая, находясь в предвыборном союзе с Компартией, предоставила многим функционерам возможность для продвижения их политической карьеры. «Левые», дискредитировавшие себя позорной ролью во время Алжирской войны и периода Четвёртой республики, вновь стали действенным политическим фактором. Они стало привлекательны тем, что располагали многочисленными постами на местном, региональном и, после избрания Франсуа Миттерана на пост президента, национальном уровнях.
После 1968 года ОКИ продолжала ориентироваться на бюрократию и приспособила свою политическую программу к ее социальному подъему. К 1971 году ОКИ уже не проводила разграничения между «кадрами» и «аппаратом», пытаясь заигрывать также и с «аппаратчиками». Миттеран, которого ОКИ резко критиковала в 1968 году, на этот раз был приглашен в ораторы на большом митинге, посвященном 100-летнему юбилею Парижской Коммуны. Пропаганда партии теперь отождествляла «единый классовый фронт» не с «центральным стачечным комитетом», а с предвыборным соглашением между Соцпартией и Компартией.
ОКИ даже осудила некоторые радикальные группы за то, что они продолжали выдвигать на выборах собственных кандидатов. В 1969 году ОКИ раскритиковала паблоистскую LCR (Лига Революционных Коммунистов) за то, что та выставила своего кандидата Алена Кривина на выборах в президенты. В своей молодежной газете Jeunesse revolutionnaire ОКИ заявляла, что это откалывает «”передовых” рабочих от тех пролетариев, которые остаются верны своим организациям и партиям», и предоставляет «орудие в руки буржуазии и сталинистского аппарата». В 1974 году ОКИ осудила участие в выборах Кривина и Арлетт Лагийе из Lutte Ouvriere («Рабочая борьба»), назвав их «беспринципными кандидатами, действующими против единого рабочего фронта» [26].
В 1971 году ОКИ направила нескольких своих членов в Социалистическую партию. Их задачей было не создание собственной фракции, а, скорее, поддержка Миттерана. Наиболее успешной оказалась карьера Лионеля Жоспена, который быстро продвинулся в число близких приближенных будущего президента, а в 1981 году занял пост председателя Социалистической партии. Жоспен продолжал еще в тот момент оставаться членом ОКИ и регулярно встречался с Пьером Ламбером для консультаций. Согласно ряду свидетельств, появившихся позднее, Миттеран знал о партийной принадлежности своего фаворита. С 1997 до 2002 года Жоспен занимал пост премьер-министра Франции от Социалистической партии.
ОКИ также завоевала «аппараты» третьего по величине профсоюзного объединения Франции Force Ouvriere и студенческой федерации UNEF. В течение длительного периода члены или близкие сторонники партии стояли во главе этих организаций. В 1986 году Жан-Кристоф Камбаделис, возглавлявший в течение многих лет работу ОКИ со студентами, перешел напрямую из центрального комитета ОКИ в руководство Социалистической партии, уведя с собой 450 человек.
С 1985 года ОКИ начала осторожно отходить от Соцпартии, которая в 1981 году сделала своего лидера (Миттерана) президентом буржуазной республики и вошла в правительственную коалицию, открыто защищавшую интересы большого бизнеса. ОКИ создала Mouvement pour un Parti des travailleurs (Движение за Рабочую партию — ДРП). Хотя это движение было креатурой ОКИ, оно всегда подчеркивало, что «троцкисты» образуют в нем меньшинство, и что двери движения открыты социал-демократическим, коммунистическим и анархо-синдикалистским кругам. ДРП стало резервуаром для собирания недовольных профсоюзных и партийных бюрократов, поссорившихся с руководством собственных организаций, а также тех, кто оказался обойден по части карьеры.
В 1985 году ДРП было переименована в Parti des travailleurs (Партия трудящихся — ПТ), а в июне 2008 года эта последняя растворилась в Parti ouvrier independent (POI — Независимая рабочая партия). Лозунгом новой партии стал клич «За социализм, республику и демократию», от которого безошибочно отдает духом правой социал-демократии. Эта партия выступает от лица тех слоев мелкой буржуазии и профсоюзной бюрократии, которые реагируют на последствия глобализации возрождением надежд на национальное государство. Политическая работа это структуры вращается вокруг агитации против Европейского союза, которому противопоставляется не социалистическая Европа, а «свободный и братский союз всех народов Европы». Еще один лозунг POI гласит: «Да — суверенитету народов Европы». Националистическая подоплека таких лозунгов видна яснее ясного.
Корни центризма ОКИ
Центристское сползание ОКИ началось задолго до 1968 года. В июне 1967 года британская секция Международного Комитета Четвёртого Интернационала (МКЧИ), Социалистическая Рабочая Лига (СРЛ — Socialist Labour League), обратилась с длинным письмом по адресу ОКИ, резко критикуя политическую линию, которая вскоре определила характер участия партии в событиях 1968 года. В частности, письмо указывало на растущий скептицизм ОКИ в отношении жизнеспособности Международного Комитета и значения его борьбы против паблоизма [27].
За год до этого на Третьем Всемирном конгрессе МКЧИ ОКИ поддержала поправку, предложенную СРЛ, согласно которой ревизионистские попытки уничтожить Четвёртый Интернационал были успешно подавлены. Это конгресс настаивал на том, что борьба против ревизионизма никоим образом не является отходом от более важных задач построения партии. Напротив, своей упорной защитой марксизма от паблоистского ревизионизма троцкистское движение отразило идеологическое давление буржуазии и развило свои революционные перспективы. Борьба против паблоизма образует линию непрерывной преемственности в истории Четвёртого Интернационала и выступает необходимым условием для построения нового пролетарского руководства.
Поправка СРЛ была направлена против Спартакистской тенденции и группы Voix Ouvriere (сегодня — Lutte Ouvriere), которые участвовали в работе конгресса в качестве гостей. Эти два течения интерпретировали несколько туманное название основной резолюции съезда под названием «Реконструкция Четвёртого Интернационала» в том смысле, что МКЧИ был политически уничтожен, и что борьба Международного Комитета против паблоистского ревизионизма, начиная с 1953 года, не содержала в себе какого-либо подлинного теоретического или политического значения. Они пытались «реконструировать» Четвёртый Интернационал на основе широкой политической амнистии, в ходе которой ключевые программные вопросы, приведшие к расколу 1953 года, попросту отодвигались в сторону. Когда эти организации поняли, что Международный Комитет отвергает подобный ликвидаторский курс, они покинули конгресс.
Перед лицом истеричной враждебности по отношению к исторической борьбе МКЧИ, проявленной Спартакистами и Voix Ouvriere, ОКИ встала на съезде в один ряд с СРЛ и проголосовала за упомянутую поправку. Но вскоре стало ясно, что при этом у ОКИ оставались весьма существенные оговорки.
В мае 1967 года ОКИ опубликовала заявление, открыто поставившее под вопрос достижения Третьего Всемирного конгресса. Под предлогом «подведения итогов деятельности МК» с момента окончания конгресса и декларируя необходимость «открытого обсуждения, необходимого для разрешения проблем, которые Третья конференция МК не смогла обсудить», ОКИ выступила с отрицанием преемственности наследия Четвёртого Интернационала [28].
«Объявляя о банкротстве паблоистского руководства, мы не можем просто заявить, что Четвёртый Интернационал продолжает существовать ясным и простым образом под руководством Международного Комитета вместо паблоистского Интернационального Секретариата», — говорил документ ОКИ. Далее утверждалось, что «все старое руководство Четвёртого Интернационала капитулировало под давлением империализма и сталинизма».
«Паблоистский кризис организационно расшатал Четвёртый Интернационал, накопились теоретические и политические проблемы, нуждающиеся в разрешении... Мы не можем кричать: “Король умер, да здравствует король”. Мы должны начать обсуждение этих вопросов, обсуждение, которое еще не было как следует проведено внутри МК».
Заявление завершалось следующим образом: «По существу Четвёртый Интернационал оказался разрушен под давлением враждебных классовых интересов... МК не является руководством Четвёртого Интернационала... МК есть движущая сила борьбы за восстановление Четвёртого Интернационала» [29].
Этот документ представлял паблоизм в совершенно ином виде по сравнению с тем, как это было прежде проанализировано Международным Комитетом. ОКИ не обвиняла паблоистов в ревизии марксистской программы или в отходе от борьбы за политическую независимость рабочего класса в пользу линии на ликвидацию Четвёртого Интернационала. Вместо этого она обвиняла паблоистов в сохранении «концепции законченного здания Четвёртого Интернационала и его партий в форме иерархической пирамиды, со всемирными съездами и ультрацентралистской структурой». ОКИ зашла так далеко, что даже приписывала Троцкому мысль, будто Четвёртый Интернационал «не был построен и не обрел какой-либо определенной структуры» [30].
После полемики со Спартакистами и группой Voix Ouvriere британская СРЛ быстро осознала значение этих слов и резко отвергла попытку ОКИ оспорить роль Международного Комитета. Она писала: «Будущее Четвёртого Интернационала представлено в накопленной ненависти и опыта миллионов рабочих в отношении сталинистов и реформистов, которые предают их борьбу. Четвёртый Интернационал должен сознательно бороться за роль руководителя для того, чтобы удовлетворить эту потребность... Лишь на основе борьбы против ревизионизма мы сумеем подготовить кадры, которые поведут миллионы рабочих в их борьбе против капитализма и бюрократии... Неослабная борьба против паблоизма и воспитание кадров и партий на основе этой борьбы являлись жизнью Четвёртого Интернационала в период после 1952 года» [31] (курсив в оригинале).
СРЛ не ограничилась защитой исторического наследия Четвёртого Интернационала. Она продемонстрировала связь между объективными изменениями в классовой борьбе и все более явным скептицизмом ОКИ. Перед лицом растущей радикализации рабочих и молодежи во всем мире и располагая немногочисленными собственными кадрами, ОКИ по-оппортунистически пыталась найти легкие обходные решения. Она стремилась завоевать влияние, не утруждая себя тяжелым процессом воспитания марксистского сознания в рабочем классе. Отсюда ее утверждение, согласно которому паблоисты защищают идею «сверхцентралистского» Интернационала, а также выдумка, будто Троцкий предпочитал Интернационал, не имеющий какой-то определенной структуры. Отсюда же и ее постоянное педалирование вопроса о организационных слабостях и ошибках Международного Комитета после Третьего Всемирного конгресса.
По этой причине СРЛ предупреждала: «Происходит быстрая радикализация рабочих в Западной Европе, особенно во Франции... На этой стадии всегда присутствует опасность, что революционная партия отреагирует на такое развитие в рабочем классе не по-революционному, а путем приспособления к тому уровню борьбы, которым рабочие были ограничены под влиянием своего опыта при старом руководстве, то есть к неизбежному первоначальному замешательству. Такая ревизия борьбы за независимую партию и Переходной программы обычно маскируется под видом попыток приблизиться к рабочим, объединить всех тех, кто ведет борьбу, стремления избегать ультиматизма и догматизма и так далее» [32] (курсив в оригинале).
Оппортунистическая ориентация ОКИ особенно четко проявилась в ее интерпретации «единого фронта». ОКИ писала: «Между 1944 и 1951 годами партия PCI [предшественница ОКИ] обычно направляла по адресу Политбюро французской Компартии обращения с предложениями создать в единый фронт между двумя этими организациями». Ввиду численной слабости PCI такая политика страдала отсутствием реализма, ведь «какие слои рабочего класса находились под руководством PCI и могли стать основой для единого фронта с ФКП?»
«В настоящий момент, — продолжала ОКИ, — наша политика единого фронта совершенно другая. Мы выражаем требования передовых рабочих, обращенные к руководству, признаваемому рабочим классом (Социалистическая и Коммунистическая партии, профсоюзы); необходимо порвать с буржуазией и создать единый классовый фронт... Мы собираем вокруг себя и организуем слои молодежи, рабочих и активистов в борьбе за единый фронт. Посредством борьбы за единый фронт мы строим ОКИ» [33].
СРЛ резко оспорила эту концепцию «единого фронта». Она утверждала, что партия должна «открыто бороться за свою программу и бросать вызов оппортунистическому и центристскому политическому руководству в рабочем классе». Когда «единый фронт рассматривается как альтернатива, как более легкий путь по сравнению с борьбой за построение независимого руководства», он уводит рабочих в сторону от пути к обретению революционного руководства. «На данной стадии развития мирового кризиса, на данной стадии борьбы против ревизионизма умалять важность построения большевистской партии — значит немедленно открывать дверь фронтальному давлению классового врага. Так называемый единый классовый фронт является выражением этого опасного пути, этого провального курса», — предупреждала СРЛ [34] (курсив в оригинале).
СРЛ писала о том, чем по существу является политика ОКИ: «Единый фронт в первую очередь, а это значит, что партия — во вторую. Мы против этого». Она продолжала: «В том, как это предлагается ОКИ, это подготавливает ликвидацию, так же как и паблоистская теория “энтризма sui generis” [т.е. воспринимаемого как универсальный метод]... В обоих случаях речь идет об отказе от центральной задачи построения революционной партии» [35] (курсив в оригинале).
Как мы уже видели, ОКИ отказалась принять критику СРЛ. Вместо этого деятельность ОКИ в революционных событиях 1968 года основывалась на политической линии, раскритикованной СРЛ. Как и предвидела СРЛ, эта ориентация привела ее, в конечном итоге, к ликвидации себя как троцкистской партии.
Письмо от 19 июня 1967 года стало последней подробной критикой политической линии ОКИ со стороны британской секции. В последующие годы СРЛ не проводила серьезного анализа линии ОКИ. Она опубликовала поверхностный обзор событий мая-июня 1968 года в серии статей, написанных Томом Кемпом (Tom Kemp), которые в целом игнорировали роль, которую сыграла в них ОКИ. Хотя воздержание от открытой критики в 1968 году может быть оправдано тем, что ОКИ все еще продолжала являться секцией Международного Комитета, СРЛ не смогла распознать корни центристского перерождения ОКИ даже после того, как последняя откололась от МКЧИ в 1971 году.
Такое прояснение было крайне необходимо для политического и теоретического вооружения кадров Международного Комитета. Его задачей должно было стать изучение истории французской секции задолго до событий 1968 и 1966 годов, чтобы продемонстрировать развитие центристской ориентации в ОКИ и обнажить политические проблемы, связанные с этим перерождением. Но СРЛ уклонилась от этой задачи, объявив, что политические разногласия стали лишь второстепенным проявлением разногласий по вопросам философии, и что конкретное исследование политических вопросов может быть заменено абстрактной дискуссией о проблемах эпистемологии. СРЛ начала оправдывать свой разрыв с ОКИ исключительно на основе того, что последняя отвергала диалектический материализм как марксистскую теорию познания.
В основе такого поведения со стороны СРЛ лежали разногласия внутри ее собственных рядов, которые руководство партии не желало обнажать. Открытая дискуссия по поводу разногласий с ОКИ могла бы помешать практическим и организационным успехам, которые, по мнению руководства, были более важны, чем политическая ясность.
В конечном итоге СРЛ дорого заплатила за свой отказ исследовать перерождение ОКИ. Поскольку фундаментальные политические проблемы остались невыясненными, они пробили себе дорогу внутри самой британской секции. В 1974 году ОКИ сумела вызвать немалые потрясения в Рабочей революционной партии (наследницы СРЛ) посредством Алана Торнетта (Alan Thornett), руководившего в британской секции работой среди профсоюзов. В результате откола сторонников Торнетта РРП потеряла значительную часть своих членов на предприятиях. К концу 1970-х годов политический курс РРП становился все более оппортунистическим и похожим на политику ОКИ во Франции — прежде всего в отношении профсоюзов, Лейбористской партии и национальных движений в бывших колониальных странах. Кончилось тем, что в 1985 году РРП сама раскололась на части из-за внутренних противоречий.
Продолжение следует
Примечания:
[25] “Le bonapartisme gaulliste et les tâches de l’avant-garde,” L a Vérité No. 540, février–mars 1968.
[26] Quoted in Jean-Paul Salles, La ligue communiste révolutionnaires (1968–1981), Rennes 2005, p. 98.
[27] “Reply to the OCI by the Central Committee of the SLL, June 19, 1967,” in Trotskyism versus Revisionism, Volume 5, London 1975, pp. 107–132.
[28] “Statement by the OCI, May 1967,” ibid., p. 84.
[29] Ibid, pp. 91–95.
[30] Ibid, p. 92.
[31] “Reply to the OCI by the Central Committee of the SLL, June 19, 1967,” ibid. pp. 107-114.
[32] Ibid, pp. 113–114.
[33] “Statement by the OCI, May 1967,” ibid. p. 95.
[34] Ibid, pp. 123–24.
[35] Ibid, p. 125.