Данная серия статей, состоящая из восьми частей, была впервые опубликована Мировым Социалистическом Веб Сайтом в мае-июне 2008 года в связи с 40-й годовщиной всеобщей забастовки во Франции. На русском языке она появилась в январе-марте 2009 года. Мы воспроизводим эту серию без изменений, но с новым введением, учитывающим произошедшие с того времени события.

Введение

Пятьдесят лет назад, в мае-июне 1968 года, всеобщая забастовка поставила Францию на грань пролетарской революции. Около 10 миллионов рабочих покинули свои рабочие места, заняли фабрики и остановили экономическую жизнь страны. Французский капитализм и режим де Голля выжили только благодаря поддержке Коммунистической партии (ФКП) и профобъединения ВКТ (Всеобщая конфедерация труда), в котором ФКП политически доминировала. Эти организации сделали все возможное, чтобы вернуть ситуацию под контроль и свернуть всеобщую забастовку. Французской всеобщей забастовке предшествовала глобальная радикализация молодежи против войны во Вьетнаме, режима иранского шаха, репрессивной социальной атмосферы и других возмутительных вещей. Забастовка стала прелюдией к крупнейшему наступлению международного рабочего класса после окончания Второй мировой войны. Это наступление продолжалось до середины 1970-х годов; оно вынудило несколько правительств уйти в отставку, свергло ряд диктатур и поставило под вопрос буржуазное правление во всем мире. Западная Германия пережила сентябрьские забастовки 1969 года, в то время как в Италии состоялась «горячая осень». В Польше и Чехословакии (Пражская весна) рабочие восстали против сталинистской диктатуры. В Великобритании горняки свергли в 1974 году консервативное правительство Хита. Правые диктатуры пали в Греции, Испании и Португалии. Пережив поражение в войне, Соединенные Штаты были вынуждены убраться из Вьетнама.

Полвека спустя уроки этого революционного периода имеют огромное значение. Хотя на длительный период классовая борьба оказалась подавлена, в настоящий момент классовые противоречия снова накаляются и вырываются наружу. Во всем мире капитализм находится в глубоком кризисе. В то время как уровень жизни широких слоев населения падает, на верхах общества царит невообразимый уровень обогащения. Правящие классы всех империалистических держав реагируют на растущую социальную и международную напряженность войной, милитаризмом и нападками на социальные и демократические права. По всему миру множатся признаки растущего сопротивления и обостряющейся классовой борьбы. Забастовки учителей в Соединенных Штатах, железнодорожников во Франции, рост участия промышленных рабочих и работников бюджетного сектора в забастовках по поводу новых коллективных договоров в Германии, — все это только начало.

Капитализм сумел пережить период с 1968 по 1975 год благодаря сталинистским и социал-демократическим партиям и профсоюзам, которые использовали свое влияние в массах для смягчения классовой борьбы и привели ее к поражению. Хотя наступление рабочего класса ослабило влияние этих бюрократических аппаратов, возникшую брешь заполнили различные организации, называвшие себя «социалистами», «марксистами» и даже «троцкистами». Они заблокировали развитие нового революционного руководства и канализировали борьбу рабочего класса в русло поддержки социал-демократии. Во Франции Социалистическая партия Франсуа Миттерана стала важнейшим инструментом буржуазного правления в течение следующих трех десятилетий; в Германии социал-демократы под руководством Вилли Брандта достигли зенита своего влияния в 1970-е годы.

В 1930-е годы Лев Троцкий выступил с инициативой создания Четвертого Интернационала, потому что Третий Коммунистический Интернационал под влиянием сталинизма безвозвратно перешел в лагерь буржуазной контрреволюции. Однако вскоре после основания в 1938 году в Четвертом Интернационале возникли мелкобуржуазные тенденции. Они возложили вину за поражения рабочего класса — в Китае в 1927 году, в Германии в 1933 году и в Испании в 1939 году — не на измены руководства рабочих организаций, а на предположительную неспособность рабочего класса выполнить свою революционную миссию.

Идеологическая атака на концепцию революционной роли рабочего класса достигла своей кульминации в 1953 году, когда ревизионистская тенденция во главе с Мишелем Пабло и Эрнестом Манделем попыталась ликвидировать Четвертый Интернационал. По инструкциям Пабло и Манделя секциям ЧИ надлежало влиться в сталинистские, социал-демократические и буржуазно-националистические движения, которые, согласно утверждениям ревизионистов, под давлением объективных событий начнут проводить революционные меры. Паблоисты расхваливали сталинистских и националистических лидеров, таких как Бен Белла в Алжире и Фидель Кастро на Кубе, выставляя их в качестве предположительной «альтернативы» троцкизму. Международный Комитет Четвертого Интернационала (МКЧИ) был образован в этот период для защиты перспективы строительства независимых революционных партий рабочего класса на основе программы Четвертого Интернационала в противовес паблоистскому ревизионизму.

Третья и четвертая часть данной серии статей объясняют роль, которую сыграла французская секция паблоистского Объединенного Секретариата, Jeunesse communiste révolutionnaire (JCR) Алена Кривина в событиях 1968 года. JCR прикрыла предательства ФКП и ВКТ, чтобы затем раствориться в анархистских, маоистских и других мелкобуржуазных студенческих группах. Сегодня ее оставшиеся члены находятся в рядах Новой антикапиталистической партии (НАП), открыто отвергшей троцкизм и сотрудничающей со сталинистами, Социалистической партией и другими буржуазными партиями. Они расхваливают «гуманитарные» империалистические интервенции в Ливии и Сирии. Многие бывшие члены JCR, которая в 1974 году была переименована в LCR, сделали себе карьеру в структурах Соцпартии и других буржуазных организаций.

МКЧИ был в 1968 году единственным политическим течением, которое боролось с политическим влиянием сталинизма, социал-демократии и буржуазного национализма. Однако МКЧИ вел эту борьбу в условиях крайней изоляции, вызванной не только давлением крупных бюрократических организаций, но и той презренной ролью, которую сыграл паблоизм. В условиях социального и идеологического давления внутри МКЧИ также получили развитие тенденции адаптации [к существующему status quo].

Французская секция Международного Комитета, Organisation communiste internationaliste (Организация Коммунистов-Интернационалистов — ОКИ), бывшая среди учредителей МКЧИ в 1953 году, начала проводить в 1968 году центристскую политику. Когда в партию вступили тысячи новых неопытных членов, она резко повернула вправо. В 1971 году ОКИ откололась от Международного Комитета и стала ориентировать своих членов на вступление в Социалистическую партию (СП) Миттерана. Среди членов ОКИ, вступивших в Соцпартию в то время, были будущий лидер СП и премьер-министр Франции Лионель Жоспен, нынешний лидер СП Жан-Кристоф Камбаделис, а также основатель французской Левой партии и лидер движения «Непокоренная Франция» Жан-Люк Меланшон. «Левый» националист Меланшон защищает статус Франции как ядерной державы и призывает к восстановлению воинской повинности.

Последние четыре части данной серии статей подробно описывают роль ОКИ, ее историю, а также теоретические и политические проблемы, которые привели к ее превращению в ключевой компонент поддержания буржуазного правления. Изучение и усвоение этого опыта имеет огромное значение для подготовки к предстоящей борьбе рабочего класса.

Эволюция паблоистов и ОКИ стала частью правого сдвига среди академической мелкой буржуазии. Хотя многие студенческие лидеры 1968 года и использовали марксистскую лексику, их концепции были сформированы Франкфуртской школой, экзистенциализмом и другими антимарксистскими тенденциями, которые отрицали революционную роль рабочего класса. Склоняя на разные лады слово «революция», они имели в виду вовсе не захват государственной власти рабочим классом, а социальную, личную и сексуальную эмансипацию мелкобуржуазного индивидуума.

Выступление рабочего класса во Франции в мае 1968 года «оказало травмирующее воздействие на широкие слои французской интеллигенции, — писал Дэвид Норт, председатель международной редакционной коллегии Мирового Социалистического Веб Сайта, в своем эссе «Теоретические и исторические корни псевдо-левых». — Соприкосновение с революцией резко толкнуло их вправо». Так называемые «новые философы», в том числе Жан-Франсуа Ревель и Бернар-Анри Леви, «бросились в объятия антикоммунизма под лицемерным лозунгом “прав человека”». Другая группа философов во главе с Жаном-Франсуа Лиотаром «оправдывала свое отрицание марксизма интеллектуально нигилистическими формулировками постмодернизма». Экзистенциалистский автор Андре Горц написал книгу с провокационным названием «Прощание с пролетариатом»

Эти интеллектуалы выступали от имени среднего класса, и для них 1968 год был только ступенькой на пути их собственного социального восхождения. Эти элементы позже займут лидирующие позиции в правительственных министерствах, редакциях газет и журналов и даже в правлениях корпораций. В четвертой части этой серии статей цитируется Эдви Пленель, давний член LCR. В 2001 году, будучи редактором ежедневной газеты Le Monde, он писал: «Я не одиночка: нас десятки тысяч, тех, кто раньше активно участвовал в крайне левых группах, троцкистских и нетроцкистских, кто отверг радикальные установки и критически вспоминает свои иллюзии прошедшего периода».

Немецкие «Зеленые», многие лидеры которых вышли из «поколения 68-го года», олицетворяют этот процесс. Они превратились из мелкобуржуазной партии протеста, экологизма и пацифизма в преданный оплот германского милитаризма. Даниэль Кон-Бендит, который, по крайней мере, в средствах массовой информации является наиболее известным лидером французского студенческого восстания, стал наставником и личным другом Йошки Фишера. Последний, занимая в 1999 году пост министра иностранных дел Германии, взял на себя главную ответственность за первую немецкую военную интервенцию со времен Второй мировой войны — в Югославии. Будучи членом Европейского парламента от партии «Зеленых», Кон-Бендит поддержал войну в Ливии, всячески защищает Европейский Союз и восхваляет президента Франции Эммануэля Макрона.

Надвигающаяся классовая конфронтация сегодняшнего дня проходит в условиях, резко отличающихся от тех, которые преобладали в период 1968-1975 годов.

Во-первых, у буржуазии нет больше экономических возможностей для социальных уступок. Движение 1968 года было вызвано, в частности, первым крупным послевоенным спадом 1966 года, что привело к концу Бреттон-Вудской системы в 1971 году и к еще одной рецессии в 1973 году. Но послевоенный бум только что достиг в тот момент своего пика. Буржуазия купила прекращение забастовок и протестов ценой значительных улучшений в уровне заработной платы и условиях труда. Вместимость университетов была значительно расширена, чтобы увести мятежную молодежь с улицы в лекционный зал.

Сегодня такие реформы в национальных рамках уже невозможны. Глобальная борьба за конкурентоспособность, а также доминирование международного финансового рынка над всеми аспектами производства привели к беспощадной гонке «на понижение».

Во-вторых, сталинистские и социал-демократические организации, которые полвека назад насчитывали миллионы членов и обеспечили выживание капитализма, теперь глубоко дискредитированы. Нет больше Советского Союза, упраздненного руками правящей сталинистской бюрократии. Китай превратился в базу капиталистической эксплуатации рабочего класса маоистской Коммунистической партией. Электоральное влияние Социалистической партии Франции, как и других социал-демократических партий, подорвано, а немецкая СДПГ находится в состоянии свободного падения. Профсоюзы трансформировались в партнеров менеджмента, организующих сокращения рабочих мест и ненавидимых рабочими.

Псевдо-левые организации, изолировавшие Международный Комитет в 1968 году, интегрировались в структуры буржуазного государства. Они поддерживают атаки на рабочий класс и империалистические войны. Это наиболее ярко проявляется в Греции, где «Коалиция радикальных левых» («Сириза») от имени и по поручению международных банков взяла на себя ответственность за резкое снижение уровня жизни рабочего класса. Грядущая классовая борьба разовьется в восстание против этих бюрократических организаций и их псевдо-левых придатков, ставших ловушкой для рабочего класса.

Международный Комитет Четвертого Интернационала и его историческая борьба против сталинизма, социал-демократии, паблоистского ревизионизма и других форм мелкобуржуазной псевдо-левой политики станут решающим фактором в подготовке рабочего класса к этой борьбе. Международный Комитет был в состоянии заранее увидеть правую траекторию этих тенденций и обнажить их роль, и это служит наглядным подтверждением того, что существует актуальнейшая необходимость в построении марксистской партии. МКЧИ и его французская секция, Parti de l'egalité socialiste (Партия Социалистического Равенства), являются единственной тенденцией, которая представляет социалистическую программу, способную объединить рабочий класс в борьбе против капитализма и войны.

Франция накануне 1968 года

Франция 1960-х годов была пронизана глубокими противоречиями. Политический режим являлся авторитарным и реакционным. Он нашел свое олицетворение в генерале де Голле, который казался фигурой, сошедшей с полотна художника прошедшего века, и который создал Пятую Республику лично под себя. Де Голлю было 68 лет, когда его избрали президентом в 1958 году; ему было 78 лет, когда он подал в отставку в 1969-м. Однако под окаменевшим покровом режима старого генерала происходила быстрая экономическая трансформация, которая фундаментальным образом изменила социальную структуру французского общества.

В конце Второй мировой войны сельское хозяйство все еще играло во Франции важную роль, и 37% населения продолжали зависеть от работы в этой области. В течение последующих двух десятилетий две трети французских фермеров оставили свои пашни и фермы и перебрались в города, где они вместе с иммигрантами-рабочими вступили в ряды пролетариата, формируя молодой и активный общественный слой, который с трудом пыталась контролировать профсоюзная бюрократия.

После окончания в 1962 году Алжирской войны французская экономика очень быстро росла. Потеря колоний вынудила французскую буржуазию переориентировать свое производство на рынки внутри Европы. В 1957 году Франция подписала Римский договор, основополагающий документ Европейского экономического сообщества (ЕЭС), предшественника Европейского союза. Экономическая интеграция Европы благоприятствовала созданию новых отраслей промышленности, которые с успехом компенсировали упадок угольных шахт и других старых отраслей производства. При помощи правительства возникли новые компании и заводы в автомобильной, авиационной, космической, оборонной и атомной промышленности. Часто они строились в новых районах, вне старых промышленных центров; во время забастовки 1968 года они станут наиболее активными боевыми форпостами стачки.

Типичным в этом отношении был город Каэн в Нормандии. Между 1954 и 1968 годами население города выросло с 90 тысяч до 150 тысяч, половина горожан были моложе 30 лет. Компания «Савиэм» (Saviem), подразделение автомобильного гиганта «Рено», использовала труд примерно трех тысячи рабочих. В январе, за четыре месяца до начала всеобщей забастовки, рабочие забастовали, оккупировали завод и вступили в ожесточенные столкновения с полицейскими.

Профсоюзы проявляли черты радикализации. Старое католическое профсоюзное объединение CFTC (Confédération Française des Travailleurs Chrétiens) раскололось, а большинство его членов перешло в независимую от церкви организацию CFDT (Confédération Française Démocratique du Travail), которая формально признала «классовую борьбу» и в начале 1966 года согласилась на совместные действия с ВКТ.

Становление новых отраслей промышленности привело к быстрому развитию сферы образования и профессионального обучения. Промышленности требовались новые инженеры, техники и квалифицированные рабочие. Между 1962 и 1968 годами число студентов удвоилось. Университеты были переполнены, плохо обеспечены и, как и промышленные предприятия, находились под контролем патриархальной, архаично мыслящей управленческой иерархии.

Сопротивление скверным условиям обучения и авторитарному режиму в университетах (среди прочего, существовал запрет на общение между парнями и девушками вне учебы, а именно — посещение общежитий другого пола) стал важным фактором в радикализации студенчества, но к этому быстро прибавлялись и политические вопросы. В мае 1966 года состоялась первая демонстрация против войны во Вьетнаме. Год спустя, 2 июня 1967 года, в Берлине полицией был убит студент Бенно Онезорг (Benno Ohnesorg), и протесты немецких студентов нашли отклик во Франции.

В том же 1967 году эффект всемирной рецессии отразился на рабочих и привел их в движение. В течение целого ряда лет жизненный уровень рабочих и условия их работы отставали от темпов хозяйственного развития. Заработная плата была низка, рабочая неделя длинна, внутри предприятий рабочие были бесправны. Теперь к этому добавились безработица и переработки у станка. Горная, сталелитейная, текстильная и строительная отрасли промышленности вступили в стадию стагнации.

Руководство профсоюзов «сверху» организует ряд протестов, чтоб рассеять напряженность, однако местные протесты прорываются наружу и жестоко подавлены полицией. В феврале 1967 года на текстильной фабрике «Роадисета» (Rhodiaceta) в городе Безансон рабочие впервые в стране в ходе протеста против увольнений и в борьбе за улучшение условий труда оккупируют предприятие.

Фермеры тоже протестуют против снижающихся доходов. На западе Франции в 1967 году несколько демонстраций фермеров перерастают в уличные бои с полицией. Согласно одному полицейскому отчету, фермеры «многочисленны, агрессивны, организованы и вооружены различными орудиями: винтами, булыжниками, железными обломками, бутылками и камнями».

К началу 1968 года Франция на первый взгляд выглядит относительно спокойной страной, однако сразу под поверхностью общественной жизни нарастает и зреет социальное напряжение. Страна напоминает пороховой погреб. Нужна лишь искра. Студенческие протесты выступают именно в качестве этой искры.

Восстание студентов и всеобщая забастовка

Университет в Нантере является одним из новых, построенных в 1960-е годы учебных заведений. Основанный в 1964 году на территории, ранее принадлежавшей министерству обороны, он находится всего в пяти километрах от окраины Парижа. Он окружен бедными окраинами, так называемыми «bidonvilles» («городами лачуг»), а также заводами. 8 января 1968 года студенты публично выражают свое недовольство во время посещения города министром по делам молодежи Франсуа Мисоффом (Missoffe), приехавшим для открытия нового плавательного бассейна.

Сам по себе этот инцидент большого значения не имеет, но меры наказания, принятые в отношении студентов, а также постоянное вмешательство в ход событий полиции вызывают эскалацию студенческих протестов и превращают Нантер в исходный пункт движения, которое быстро перекидывается на другие университеты и средние школы по всей стране. Центральные лозунги движения: улучшение условий учебы, свободный доступ в университеты, больше личной и политической свободы, освобождение арестованных студентов. К этим лозунгам вскоре добавляются другие, в частности, против американской войны во Вьетнаме, — после того как в конце января освободительные силы Вьетнама начали так называемое наступление Тэт.

В некоторых городах, например, в Каэне и Бордо, происходят общие демонстрации рабочих, студентов и школьников. 12 апреля, после убийства на берлинской улице немецкого студента Руди Дучке, совершенного взбешенным правым радикалом, в Париже проходит демонстрация солидарности.

22 марта 142 студента занимают здание администрации университета Нантера. Администрация реагирует на это тем, что полностью закрывает университет на месяц. Конфликт перебрасывается в Сорбонну, старейший университет во Франции в Латинском квартале Парижа. 3 мая представители различных студенческих организаций собираются обсудить вопрос о том, как повести эту кампанию протестов. В то же время крайне правые группы демонстрируют поблизости свои силы. Декан университета звонит в полицию и требует, чтоб университетский городок был очищена. Спонтанно собирается огромная демонстрация. Полиция действует крайне жестоко, и студенты в ответ начинают сооружать баррикады. К утру около ста человек ранены, несколько сот арестованы. На следующий день проходит суд над арестованными. 13 участников демонстрации получают строгие наказания исключительно на основании показаний полицейских.

Правительство и пресса пытаются описать уличные бои в Латинском квартале как заговор радикалов и смутьянов. Компартия тоже присоединяется к хору голосов против студентов. «Вождь номер два» ФКП Жорж Марше, который потом станет ее генеральным секретарем, пишет в партийной газете Юманите разгромную передовицу, осуждая студенческих «псевдореволюционеров». Он обвиняет их в потакании «провокаторам-фашистам». Особенно раздражает Марше тот факт, что студенты «распространяют листовки и другую пропаганду возле заводских ворот и в районах, где проживают рабочие-иммигранты». Он рычит: «Нужно разоблачить этих фальшивых революционеров, так как они объективно служат интересам голлистского режима и ведущих капиталистических монополий».

Но эта провокация не имеет успеха. Сведения мгновенно передаются радиостанциями, страна взбудоражена жестокостью полицейских. События начинают двигаться вперед уже собственным ходом. Парижские демонстрации растут день за днем и распространяются на другие города. Демонстрации идут под лозунгами осуждения полицейских репрессий, выдвигая требование освободить арестованных студентов. В волнениях принимают участие школьники старших классов. 8 мая на западе Франции происходит первая всеобщая стачка.

В ночь с 10 на 11 мая Латинский квартал охвачен «ночью баррикад». Десятки тысяч людей сооружают на улицах университетского городка баррикады, которые полиция начинает штурмовать в 2 часа ночи, используя слезоточивый газ. В итоге сотни пострадавших.

На следующий день премьер-министр Жорж Помпиду, только что вернувшийся из официального визита в Иран, объявляет об открытии Сорбонны и об освобождении заключенных студентов. Но этот шаг уже недостаточен для восстановления контроля над ситуацией. Профсоюзы, включая прокоммунистическую ВКТ, объявляют о начале 13 мая всеобщей стачки под лозунгом осуждения полицейских репрессий. Профсоюзы опасаются, что, не сделав этого, они вообще потеряют контроль над наиболее активными рабочими.

Призыв к стачке находит огромный отклик. В ряде городов проходят массовые демонстрации, невиданные со времени окончания Второй мировой войны. В одном лишь Париже на улицу выходит 800 тысяч горожан. Главными являются политические требования. Многие призывают к свержению правительства. В течение вечера этого дня Сорбонна и другие университеты вновь заняты студентами.

План профсоюзов ограничить стачку одним днем проваливается. На следующий день, 14 мая, рабочие оккупируют авиационный завод компании Sud-Aviation в городе Нант. В течение месяца завод остается под контролем рабочих, над зданием администрации вьются красные флаги. Регионального директора компании Дювошеля (Duvochel) рабочие берут под стражу и держат в своих руках в течение 16 дней. Генеральным директором Sud-Aviation в то время является Морис Папон (Papon), который сотрудничал с нацистами во время оккупации, был затем осужден как военный преступник, а в 1961 году возглавлял парижскую полицию и был ответственным за убийство демонстрантов, протестовавших против войны в Алжире.

Рабочие других предприятий подхватывают пример коллег из Sud-Aviation, и между 15 и 20 мая по стране прокатывается волна захватов заводов и фабрик. Везде вывешены красные флаги, на многих предприятиях ведущие управленцы взяты рабочими во временный арест. Эти действия охватывают сотни заводов и учреждений, включая и наиболее крупное предприятие страны, автомобильных завод «Рено» в Биянкуре, который сыграл ключевую роль в забастовочной волне 1947 года.

Вначале рабочие выдвигают различные местные требования, которые разнятся от одного предприятия к другому: более справедливая плата, сокращение часов работы, прекращение увольнений, больше прав для рабочих завода. Рабочие советы и комитеты действия возникают в оккупированных предприятиях и окружающих их рабочих кварталах, и они привлекают в свои ряды местное население, студентов и школьников, рука об руку с бастующими рабочими, техническим и управленческим персоналом. Комитеты берут ответственность за организацию стачки и развиваются в форумы интенсивных, политических дискуссий. То же самое происходит в университетах, захваченными студентами.

20 мая вся страна останавливается в объятиях всеобщей забастовки, хотя ни профсоюзы, ни партии, ни какие-то другие организации не призывали к ней. Фабрики и заводы, учреждения, университеты и школы, промышленная система и транспорт парализованы. Артисты, журналисты, даже футболисты вступают в движение. Десять миллионов французских рабочих, из общего количества в 15 миллионов, участвуют в стачке. Более поздние исследования ревизовали эту цифру вниз до 7-9 миллионов, но даже и эта низкая оценка представляет собой наиболее обширную всеобщую стачку за всю историю Франции. «Всего» 3 миллиона рабочих приняли участие во всеобщей забастовке 1936 года; 2,5 миллиона рабочих участвовали в генеральной стачке 1947 года.

Первоначально рабочие выдвигают требования, которые непосредственно связаны с условиями их работы: более справедливые расценки труда, сокращение рабочего времени, отмена увольнений, больше прав рабочим на фабрике. Комитеты рабочих и комитеты действий возникают на захваченных предприятиях и на окружающих их территориях, вовлекая в события местных жителей, студентов и учащихся наряду с бастующими рабочими и техническим обслуживающим персоналом. Комитеты берут на себя ответственность за организацию забастовок и становятся форумами для интенсивных политических дебатов. То же самое происходит в университетах, которые по большей части оккупированы студентами.

20 мая вся страна замирает, охваченная всеобщей забастовкой, хотя ни профсоюзы, ни какие-либо другие организации не призывали к подобному масштабу действий. Предприятия, учреждения, университеты и школы оккупированы, производство и транспортная система парализованы. Артисты, журналисты и даже футбольные игроки присоединяются к общему движению. 10 миллионов французов из общего числа в 15 миллионов трудящихся вовлечены в действие. Более поздние исследования снизили эту цифру до 7-9 миллионов, однако в любом случае эти события должны быть признаны самой крупной всеобщей забастовкой в истории Франции. «Всего» 3 миллиона рабочих приняли участие во всеобщей забастовке 1936 года, а в подобном же событии 1947 года участвовало 2,5 миллиона человек.

Волна стачек достигает пика между 22 и 30 мая, хотя не утихает до самого июля. Более 4 миллионов рабочих бастовало в этот период дольше трех недель; 2 миллиона — дольше четырех недель. Согласно данным министерства труда, в 1968 году по причине длительных забастовок было потеряно 150 миллионов рабочих дней. Для сравнения, стачка горняков Великобритании в 1974 году, которая вынудила уйти в отставку консервативное правительство Эдварда Хита, привела к потере 14 миллионов рабочих дней.

20 мая правительство фактически утратило контроль над страной. Повсюду раздаются призывы к отставке де Голля и его правительства: «Десять лет — хватит!» 24 мая де Голль пытается восстановить контроль при помощи переданного по телевидению обращения к стране. Он обещает провести референдум, дать студентам и рабочим больше прав в университетах и на предприятиях. Но это выступление лишь более явно обнаруживает его собственное бессилие. Обращение не оказывает никакого эффекта.

В течение первых трех недель мая во Франции создалась революционная ситуация, почти не имеющая прецедентов в истории. Если бы это движение оказалось возглавленным твердым и последовательным руководством, оно могло бы свергнуть де Голля и всю его Пятую республику. Силовые структуры продолжали защищать режим, но они не смогли бы устоять против целенаправленного политического наступления. Масштабы массового движения оказали бы разлагающее влияние на ряды полиции, жандармерии и армии.

Продолжение следует