В четверг, 7 мая, Верховный суд Республики Карелия отклонил апелляционную жалобу и постановил в ходе закрытого судебного заседания, что Юрий Дмитриев, известный историк сталинистских расправ в Сандармохе (Карелия) останется в СИЗО как минимум до 25 июня.
Тюремное заключение серьезно угрожает здоровью и жизни 64-летнего Дмитриева, так как в последние дни вспышка вируса в России усилилась. В СИЗО-1 Петрозаводска, где он содержится, уже были подтверждены первые случаи заражений.
Дмитриев является жертвой возмутительного государственного подлога, направленного на подрыв и дискредитацию его работы по выявлению и обнаружению массовых захоронений сталинистских расстрелов в Карелии и установлению личности их жертв. В конце 2016 года ему было предъявлено обвинение в изготовлении «детской порнографии», что было явной попыткой не только подвести его под наказание, но и уничтожить физически. Обвинения были сняты в 2018 году из-за отсутствия доказательств, но суд признал его виновным в хранении деталей огнестрельного оружия. Дмитриев был вновь арестован в середине 2018 года якобы за нарушение условий его освобождения, а затем обвинен в сексуальном насилии над несовершеннолетним. С тех пор он находится в тюрьме предварительного заключения. Слушания по его делу проходили в закрытом режиме, без присутствия журналистов.
Друзья и близкие предупредили, что его жизнь находится в серьезной опасности из-за коронавируса. Дмитриев уже немолод, и его здоровье значительно ухудшилось за зиму; в феврале он сильно простудился. Под петицией с требованием его немедленного освобождения из тюрьмы подписалось на момент написания данной статьи более 11 тысяч человек. Открытое письмо с требованием его освобождения было опубликовано в среду, 6 мая, и его подписали более 150 российских интеллектуалов и художников, в том числе режиссер Александр Сокуров, актриса Чулпан Хаматова и писательница Людмила Улицкая, а также несколько членов проамериканской партии «Яблоко».
Директор городского музея в Медвежьегорске и руководитель «Мемориала» в Сандармохе Сергей Колтырин, тесно сотрудничавший с Дмитриевым, также был обвинен в сексуальном насилии над несовершеннолетней девушкой и содержался под стражей с 2018 года. Приговоренный к девяти годам тюремного заключения, он скончался в начале апреля в тюремной больнице от неустановленной «тяжелой болезни».
Необходимо безоговорочно отвергнуть государственное преследование Дмитриева и требовать его немедленного освобождения. За этой злобной кампанией стоят усилия российского государства и олигархии, восходящие к сталинистской контрреволюцией против Октябрьской революции 1917 года и направленные на то, чтобы подавить все попытки раскрыть правду о преступлениях сталинизма.
Наряду с ложным обвинением Дмитриева, бывший крайне правый министр культуры Владимир Мединский вел систематическую работу по пропаганде исторической лжи, согласно которой Сандармох — это место не сталинистских преступлений, а казней финнами советских солдат в годы Второй мировой войны.
На самом деле расстрелы в Сандармохе в 1937–1938 годах были одним из самых крупных массовых убийств во время Большого террора, сталинистского политического геноцида в отношении сотен тысяч социалистических рабочих, представителей интеллигенции и деятелей культуры. На Московских процессах 1936 и 1937 годов наиболее известные деятели Октябрьской революции были преданы суду и обвинены в саботаже и контрреволюционной деятельности. Главным обвиняемым был Лев Троцкий, руководивший революцией вместе с Владимиром Лениным. После смерти Ленина Троцкий сформировал Левую оппозицию для борьбы с националистическим предательством революции со стороны сталинистской бюрократии. Троцкому удалось создать в 1938 году Четвертый Интернационал, прежде чем его убил в Мексике сталинский агент в августе 1940 года.
Хотя сторонников Троцкого преследовали, высылали и сажали в тюрьму в течение десяти лет, их на протяжении 1930-х годов все еще оставалось много в Советском Союзе. Практически все они были убиты во время Большого террора вместе с лидерами Октябрьской революции и подавляющим большинством старой большевистской партии. Во многих случаях были убиты также члены их семей. Как выразился советский писатель Варлам Шаламов, террор был направлен против всех тех, кто помнил «неправильную часть российской истории», — прежде всего историю революции и борьбы Левой оппозиции.
Сандармох, лесное урочище, расположенное к северу от Ленинграда недалеко от финской границы, было одним из крупнейших расстрельных полигонов за пределами Москвы. Самой крупной операцией стал массовый расстрел 1,111 политических заключенных из Соловецкого лагеря по прямому приказу Николая Ежова, тогдашнего начальника советской тайной полиции НКВД. Во время так называемого «первого этапа» Соловецкого лагеря 1,111 заключенных были доставлены в тюрьму, рассчитанную всего на 300 человек в Медвежьегорске. Здесь их раздели догола и жестоко пытали.
Некоторые умерли от пыток. Остальные были доставлены группами на стрельбище Сандармоха в 19 километрах от деревни, где для них были вырыты ямы. Все они были расстреляны в течение пяти дней расстрельными командами, которые стреляли в затылок. Сознательно демонстрируя контрреволюционный характер сталинского террора, эти расстрелы были приурочены к 20-летию взятия власти российским рабочим классом под руководством большевиков в Октябре 1917 года: они происходили 27 октября и с 1 по 4 ноября 1937 года.
Среди убитых в ходе этих расправ были сотни видных интеллигентов, ученых, политических деятелей и художников, в том числе сотни ведущих представителей украинской интеллигенции 1920-х годов. В то же время, по словам одного историка, «примерно половина расстрелянных были простыми рабочими из Петербурга [Ленинграда]».
Одной из самых крупных групп, расстрелянных в ходе этой операции, были 248 политических заключенных, приговоренных к смертной казни за «контрреволюционную троцкистскую террористическую деятельность, сохранивших свои старые контрреволюционные позиции и стремившихся возобновить контрреволюционную работу».
Среди них были: Надежда Смилга-Полуян, старая большевичка и жена Ивара Смилги, который был близким соратником Ленина в 1917 году и одним из лидеров Левой оппозиции в 1920-е годы; старые большевики Григорий Шкловский и Георгий Яковенко, подписывавшие заявления Левой оппозиции в 1920-е годы; Ревекка Шумская и Ной Вольфсон — члены партии с первых лет существования Советского Союза, ранее исключенные из партии и арестованные за поддержку оппозиции; а также Мартин Якобсон и Александр Блауфельд — старые большевики, которые боролись за социализм в Эстонии со времен революции 1905 года.
Среди других жертв массовых расстрелов в Сандармохе были известный русский лингвист Николай Дурново, основоположник советской метеорологии Алексей Вангенгейм, ведущий искусствовед и реставратор Александр Анисимов, и многие другие писатели, ученые и исследователи из разных уголков СССР и других стран. Всего в Сандармохе были расстреляны люди 60 разных национальностей. Были убиты также несколько священников и бывших царских чиновников.
Документы НКВД об этих массовых расстрелах были обнаружены только в середине 1990-х годов. Поисковая экспедиция 1997 года, в которой участвовал Дмитриев, обнаружила 236 могильных ям. На основании документов НКВД они выяснили, что с 11 августа 1937 года по 24 декабря 1938 года здесь было расстреляно и похоронено более 9500 человек. С тех пор это число пересматривалось в сторону увеличения. Вместе с другими историками Дмитриев опубликовал список имен убитых в Сандармохе и написал несколько книг о том, что происходило там во время террора. С тех пор в Сандармохе было установлено много мемориальных памятников.
Дмитриев и его сотрудники также выяснили имена руководителей расстрельных отрядов и членов «троек», внесудебных комиссий, которые были созданы для подписания смертных приговоров от имени бюрократии. В разгар террора такая «тройка» могла выносить до 200 смертных приговоров в день, а иногда и больше.
Самым известным мясником Сандармоха был Михаил Матвеев, возглавлявший расстрельные отряды во время «Соловецкой операции». После непродолжительного ареста в 1938 году Матвеева поставили руководить внутренней тюрьмой НКВД во время фашистской блокады Ленинграда. Среди погибших в ленинградской тюрьме в то время был известный советский поэт Даниил Хармс, умерший от голода. Матвеев был награжден после войны орденом Ленина — высшей наградой Советского Союза — и он жил на государственную пенсию до самой своей смерти в 1971 году.
Судьба Матвеева была не исключением, а правилом. На самом деле ни один палач времен чисток никогда не был судим — ни до, ни после распада СССР. Расстрелы, происходившие в рамках «массовых операций» НКВД во время террора, на протяжении всего советского периода рассматривались как «государственная тайна». Родственникам погибших в Сандармохе никогда не сообщали, что именно произошло. Официальное извещение, которое они получали по заявлению, начиная с 1939 года, гласило о том, что их родственник был «приговорен к 10 годам тюрьмы [лишения свободы] без права переписки».
Эта политика была подтверждена специальным распоряжением 1955 года, когда бюрократия начала частично реабилитировать некоторых жертв террора. Незадолго после этого в 1956 году генеральный секретарь КПСС Никита Хрущев был вынужден признать некоторые из самых страшных преступлений Сталина. Эта политика не менялась вплоть до самых последних стадий кризиса сталинизма в конце 1980-х годов, когда бюрократия перешла к фронтальной реставрации капитализма.
В июне 1988 года сталинистская пресса признала, что Григорий Зиновьев, Лев Каменев, Карл Радек и Юрий Пятаков — лидеры Октябрьской революции, бывшие одними из главных фигурантов Московских процессов, — были жертвами подлога. В том же году были частично сняты ограничения для родственников на информацию о расстрелянных жертвах Сандармоха и других подобных расстрельных полигонов, а в Сандармохе были обнаружены первые человеческие останки.
В то время в советских периодических изданиях появилось огромное количество исторических материалов о терроре. Значительная часть этих материалов послужила фактической базой для многотомной истории Левой оппозиции, написанной советским социологом Вадимом Роговиным. Однако десятилетия сталинизма серьезно подорвали политическое сознание советского и международного рабочего класса, дав бюрократии возможность разрешить всеохватывающий кризис в собственных интересах путем разрушения Советского Союза и превращения себя в новую правящую олигархию.
Эта контрреволюция неизбежно сформировала и задержала процесс установления исторической правды о преступлениях сталинизма. По сей день места расстрелов НКВД официально остаются «государственной тайной», а списки всех расстрельных полигонов НКВД так и не были обнародованы. Некоторые историки предполагают, что такие списки уже могли быть уничтожены.
Дмитриев продолжал эту работу в 1990-е годы. Вначале он помогал Ивану Чухину, который раньше работал в МВД Карельской АССР, а в 1990-е годы стал депутатом парламента от партии «Выбор России», поддерживавшей «шоковую терапию» Бориса Ельцина. После смерти Чухина в 1997 году Дмитриев работал с несколькими другими краеведами и исследователями. В 2014 году Дмитриев и один из его ближайших соратников поддержали поддержанный США государственный переворот на Украине. В интервью 2015 года Дмитриев признал себя «националистом в самом широком смысле этого слова».
Эти политические взгляды, отражающие глубокую дезориентацию определенных слоев интеллигенции, несомненно, повлияли на направленность работы Дмитриева. Он прежде всего работал над разоблачением так называемых «национальных операций» НКВД. Эти операции были нацелены на польское, литовское, латышское, украинское, финское, немецкое и другие меньшинства, такие как местное карельское население. В то время как тысячи коммунистов этих национальностей были убиты в ходе операций по уничтожению, многие тысячи других погибли случайным образом, просто на основании совпадения фамилий и необоснованных обвинений. После 1991 года раскрытие масштабов этих ужасных преступлений, совершенных сталинизмом, несомненно, могло быть (и было) использовано правыми националистами и антикоммунистами в Прибалтике, Польше и Украине.
Между тем, работа по установлению числа убитых в Сандармохе активных и бывших Левых оппозиционеров и социалистических противников сталинизма и их идентификация, — что является центральным в политическом понимании Большого террора, — все еще находится на ранних стадиях. Подавляющее большинство имен и политических биографий левых оппозиционеров, убитых в Сандармохе, остаются неизвестными. То же самое относится к ведущим революционерам, которые были убиты во время террора в других местах.
Жестокая вендетта российского государства против Дмитриева вызвана страхом, что любое откровение о сталинистском контрреволюционном терроре, каким бы ограниченным оно ни было в своем политическом анализе, приведет к подрыву главной лжи XX века — ложному отождествлению сталинизма с социализмом. Нынешняя пандемия, безжалостно разоблачившая перед миллиардами рабочих жестокость капиталистической системы и поставившая в порядок дня призрак мировой социалистической революции, только усилила этот страх.
Олигархия остро ощущает растущий интерес к Октябрьской революции и Левой оппозиции и считает подавление этой исторической правды необходимым условием сохранения своего собственного господства и власти капитализма в целом. В течение многих лет ведется финансируемая государством кампания по прославлению Сталина и оправданию террора как законной и необходимой меры защиты «страны» от внешних и внутренних врагов.
В 2017 году, в столетие Октябрьской революции, Кремль финансировал гнусный антисемитский пропагандистский мини-сериал с целью опорочить Льва Троцкого. В 2018 году обнаруженные тетради документов левых оппозиционеров Верхнеуральского политического изолятора вызвали значительный общественный интерес. В том же году выяснилось, что российские власти отдали приказ об уничтожении архивных дел жертв Большого террора.
Для рабочих по всему миру защита Дмитриева — дело принципа. В своей борьбе за социализм международный рабочий класс должен знать и понимать всю правду о преступлениях сталинизма — прежде всего о жестоких репрессиях против его социалистических и троцкистских противников.