Ниже следует текст авторского предисловия к недавно опубликованному турецкому изданию книги В защиту Льва Троцкого Дэвида Норта. Русское издание доступно в электронном и печатном виде и может быть заказано здесь [https://www.mehring-verlag.de/gesamtkatalog/geschichte-philosophie-und-politik/v-zashchitu-lva-trockogo/].
Существует определенная историческая справедливость, которая, хоть и с некоторым запозданием, проявилась в самом факте публикации турецкого издания книги В защиту Льва Троцкого. Чуть более девяноста лет назад, в феврале 1929 года, Троцкий, в сопровождении своей жены Натальи Седовой, прибыл из Советского Союза в Турцию в качестве политического изгнанника. Перед этим он уже провел год в ссылке в Алма-Ате, куда его отправили после исключения 14 ноября 1927 года из рядов ВКП(б). Однако несмотря на отдаленность Алма-Аты Троцкий продолжал осуществлять политическое руководство Левой оппозицией, лидером которой он был с 1923 года. Его испепеляющая критика внутренней и международной политики сталинистской бюрократии продолжала распространяться по всему Советскому Союзу.
Будучи не способен ответить Троцкому с помощью принципиальных аргументов, Сталин был полон решимости заставить его замолчать. Политбюро направило к Троцкому представителя советской тайной полиции ГПУ с требованием, чтобы он прекратил свою оппозиционную деятельность и порвал контакты со своими сторонниками. ГПУ предупредило Троцкого, что если он откажется принять этот ультиматум, то организация «окажется вынужденной изменить условия вашего существования, в смысле полной изоляции вас от политической жизни, в связи с чем встанет также вопрос о перемене места вашего жительства» [1]. В письме ЦК Коммунистической партии от 16 декабря 1928 года Троцкий дал на ультиматум вызывающий ответ:
«Предъявленное мне требование отказаться от политической деятельности означает требование отречения от борьбы за интересы международного пролетариата, которую я веду без перерыва тридцать два года, то есть в течение всей своей сознательной жизни. Попытка представить эту деятельность, как “контрреволюционную” исходит от тех, которых я обвиняю пред лицом международного пролетариата в попрании основ учения Маркса и Ленина, в нарушении исторических интересов мировой революции, в разрыве с традициями и заветами Октября, в бессознательной, но тем более угрожающей подготовке термидора.
Отказаться от политической деятельности значило бы прекратить борьбу против слепоты нынешнего руководства ВКП, которое на объективные трудности социалистического строительства громоздит все больше и больше политических затруднений, порождаемых оппортунистической неспособностью вести пролетарскую политику большого исторического масштаба;
это значило бы отречься от борьбы против удушающего партийного режима, который отражает возрастающее давление враждебных классов на пролетарский авангард;
это значило бы пассивно мириться с хозяйственной политикой оппортунизма, которая, подрывая и расшатывая устои диктатуры пролетариата, задерживая его материальный и культурный рост, наносит в то же время жестокие удары союзу рабочих и трудовых крестьян, этой основе советской власти» [2].
Троцкий обрисовал облик правящей бюрократии и роль, которую она выполняет, противопоставив ей Левую оппозицию:
«Неизлечимая слабость аппаратной реакции при ее внешнем могуществе состоит в том, что она не ведает, что творит. Она выполняет заказ враждебных классов. Не может быть большего исторического проклятия для фракции, вышедшей из революции и подрывающей ее.
Величайшая историческая сила оппозиции, при ее внешней слабости в настоящий момент, состоит в том, что она держит руку на пульсе мирового исторического процесса, ясно видит динамику классовых сил, предвидит завтрашний день и сознательно подготовляет его. Отказаться от политической деятельности значило бы отказаться от подготовки завтрашнего дня» [3].
Политические условия, существовавшие тогда в Советском Союзе, еще не достигли той точки, когда Сталин мог бы убить Троцкого. Потребовалось еще несколько лет политического вырождения бюрократического режима и непрерывного обращения к репрессиям, прежде чем Сталин смог срежиссировать Московские процессы и осуществить физическое уничтожение троцкистской оппозиции и сотен тысяч революционеров-марксистов. В 1929 году Сталину пришлось ограничить свою политическую месть физическим изгнанием Троцкого из Советского Союза. Он рассчитывал на то, что выдворение Троцкого из Советского Союза и изоляция от его многочисленных сторонников станет эффективным способом заставить его замолчать. Черпая свою власть из ресурсов партийной и государственной бюрократии, Сталин недооценил способность Троцкого, опиравшегося на силу своих идей, оказывать политическое влияние даже в условиях крайней изоляции.
Формальное решение о депортации Троцкого было принято ГПУ 18 января 1929 года. Через два дня, когда от него потребовали подписать официальный документ, подтверждающий, что его проинформировали относительно постановления о высылке из СССР, Троцкий написал: «Преступное по существу и беззаконное по форме постановление ГПУ мне объявлено 20 января 1929 года». Началось длительное путешествие на поезде из Центральной Азии в портовый город Одессу. Затем Троцкий и Наталья Седова были посажены на пароход «Ильич» для перевозки их через Черное море к берегам Босфора. 12 февраля они прибыли в Турцию. Перед высадкой на берег Троцкий передал прибывшей на пароход турецкой полиции следующее сообщение для президента Кемаля Ататюрка:
«Милостивый Государь. У ворот Константинополя я имею честь известить Вас, что на турецкую границу я прибыл отнюдь не по своему выбору и что перейти эту границу я могу, лишь подчиняясь насилию. Соблаговолите, господин президент, принять соответственные мои чувства. Л. Троцкий» [4].
Так начался последний период ссылки Троцкого, который продлился одиннадцать с половиной лет до его убийства в Мексике в августе 1940 года.
После прибытия в Турцию прошло два месяца, прежде чем Троцкий и Наталья переехали жить на остров Принкипо. За исключением периода примерно в девять месяцев, между мартом 1931 года и январем 1932 года, когда они временно переехали в прибрежный город Кадыкёй, все остальное время они постоянно проживали на острове. Четыре с половиной года в Турции, с момента прибытия в феврале 1929 года и до отъезда во Францию в июле 1933 года, должны рассматриваться как один из самых значительных периодов в жизни Троцкого.
В строках, которые он написал непосредственно перед тем, как закончилось его изгнание в Турцию, Троцкий назвал Принкипо «островом покоя и забвения» [5]. Но у ссыльного революционера было мало покоя, и он не был склонен забывать уроки, которые он выучил в ходе бурных событий, в которых сыграл столь блестящую роль. В течение нескольких лет, проведенных на острове Принкипо, который он с любовью называл местом, где «хорошо работать с пером в руках» [6], Троцкий написал два литературных шедевра — как их можно справедливо охарактеризовать с точки зрения как содержания, так и формы: автобиографию Моя жизнь и трехтомник И стория русской революции.
Но эти великие произведения не охватывают всего масштаба письменного наследия Троцкого. Несмотря на удаленность места своего островного изгнания, к которому газеты и почта путешествовали со скоростью дрейфующих льдин, Троцкому удавалось отслеживать мировые события и реагировать на них с необычайной остротой взгляда. Качество его комментариев не оставляет сомнений в том, что в понимании проблем международной геополитики Троцкому не было равных среди его современников. Он оставался величайшим стратегом мировой социалистической революции.
Период между 1929 и 1933 годами был одним из самых значимых в двадцатом веке с точки зрения его последствий. В течение этих четырех лет капиталистическая система была охвачена экономической катастрофой. Катастрофа на Уолл-стрит в октябре 1929 года привела к глобальному кризису, который поставил под вопрос выживание капиталистической системы. Крах промышленного производства и массовый рост безработицы в Северной Америке и Европе привели к политической радикализации рабочего класса. Столкнувшись с растущей угрозой социалистической революции, влиятельные слои капиталистической элиты, ища политического спасения, обратились к фашизму. Одной из величайших трагедий в истории стало то, что именно в тот момент, когда мировая капиталистическая система столкнулась с масштабным системным крахом, революционный потенциал рабочего класса оказался смертельно подорван предательством, дезориентацией и откровенной недееспособностью его собственных массовых организаций.
Политический эпицентр кризиса мирового капитализма в тот момент находился в Германии, в двух тысячах километрах от Принкипо. Жестокие удары всемирной депрессии превратили гитлеровскую нацистскую партию в массовую организацию. Несмотря на опасность, связанную с быстрым ростом фашизма, немецкий рабочий класс был парализован политикой Социал-демократической и Коммунистической партий. Социал-демократическая партия (СДПГ) оставалась безнадежно связанной с дискредитировавшим себя Веймарским режимом, что исключало любую политически независимую борьбу рабочего класса против нацистской угрозы. Важнейшей задачей, которую должна была решить Коммунистическая партия Германии (КПГ), как настаивал Троцкий, заключалась в том, чтобы бороться за самую широкую социальную и политическую мобилизацию рабочего класса против Гитлера, призывая к объединенному фронту с СДПГ. Вместо этого КПГ, применяя директивы сталинизированного Третьего Интернационала (Коминтерна), категорически отклонила все предложения о создании объединенного фронта против фашизма [7]. Компартия заклеймила СДПГ как «социал-фашистскую» партию, утверждая, таким образом, что между нацистской партией и социал-демократией нет никаких фундаментальных различий.
Анализ Троцким контрреволюционной динамики фашизма и его критика катастрофической траектории сталинистского ультралевого «третьего периода» свидетельствуют о его необычайном политическом предвидении. «Во время прихода Гитлера к власти, — писал покойный британский историк Э.Х. Карр, — Троцкий так настойчиво и, по большей части, столь проницательно комментировал ход событий в Германии, что это необходимо отметить» [8]. Еще 26 сентября 1930 года, почти за два с половиной года до того как Гитлер был поднят к власти кликой буржуазных политических заговорщиков, Троцкий предупреждал: «Фашизм стал в Германии реальной опасностью, как выражение острой безвыходности буржуазного режима, консервативной роли социал-демократии по отношению к этому режиму и накопленной слабости коммунистической партии, чтоб опрокинуть этот режим. Кто это отрицает, тот слепец или фанфарон» [9].
Год спустя Троцкий закончил эссе, датированное 26 ноября 1931 года, под названием «Ключ к международному положению — в Германии».
«Экономические и политические противоречия достигли здесь неслыханной остроты. Развязка надвигается вплотную. Приблизился тот момент, когда предреволюционное положение должно превратиться в революционное или — в контрреволюционное. От того, в каком направлении пойдет развязка германского кризиса, будет зависеть на много-много лет не только судьба самой Германии (что уже само по себе очень много), но и судьба Европы, судьба всего мира» [10].
Троцкий предвидел с пугающей точностью последствия победы нацистов:
«Приход “национал-социалистов” к власти означал бы прежде всего истребление цвета германского пролетариата, разрушение его организаций, искоренение в нем веры в себя и в свое будущее. В соответствии с гораздо большей зрелостью и остротой социальных противоречий в Германии, адская работа итальянского фашизма показалась бы, вероятно, бледным и почти гуманным опытом по сравнению с работой германского национал-социализма» [11].
Чтение этих строк сегодня вызывает болезненное переживание, поскольку мы знаем, насколько полно и трагически они оказались подтверждены событиями практически во всех деталях. Нельзя не задуматься о том, сколько десятков миллионов жизней было бы спасено, сколько человеческих страданий можно было бы избежать, и как бы изменился будущий ход истории двадцатого столетия, если бы предупреждения Троцкого были восприняты со всей серьезностью!
По сей день остается еще бесчисленное количество мелкобуржуазных ученых, претендующих на роль историков, которые утверждают, что конфликт между Сталиным и Троцким был всего лишь борьбой за личную власть; и что победа Троцкого и Левой оппозиции над сталинской фракцией не оказала бы существенного влияния на развитие Советского Союза, мировую политику и судьбу социализма. Но такие утверждения со всей очевидностью опровергнуты последствиями сталинской политики, расчистившей путь победе нацизма в 1933 году, против чего выступал Троцкий. Даже если бы все другие политические вопросы были оставлены в стороне и проигнорированы, — чего, конечно же, не может быть, — немецкая катастрофа раскрывает всемирно-историческое значение борьбы Троцкого против сталинизма.
Победа нацистов в январе 1933 года образует переломный момент в истории троцкистского движения. Со времени основания Левой оппозиции политическая цель Троцкого состояла в том, чтобы реформировать Российскую коммунистическую партию и Коммунистический Интернационал (Коминтерн). Это была принципиальная стратегия, которой руководствовалась Международная левая оппозиция после высылки Троцкого из Советского Союза и первых четырех лет его пребывания на Принкипо. Но произошедшая в Германии катастрофа потребовала пересмотра политики Международной левой оппозиции относительно реформирования Коминтерна и его национальных секций.
В первые месяцы после победы Гитлера Троцкий находился в ожидании того, чтобы увидеть — прозвучит ли какая-то критика со стороны какой-либо из секций Коминтерна по поводу проводившейся Сталиным политики. 7 апреля 1933 года Коминтерн недвусмысленно одобрил политику Компартии Германии, которая, как было сказано в заявлении, «до и в момент гитлеровского переворота была вполне правильна» [12]. Узнав об этом, Троцкий пришел к выводу, что необходим новый курс. В последнем крупном политическом заявлении, написанном перед отъездом с Принкипо и датированном 15 июля 1933 года, Троцкий призвал к разрыву с Коминтерном и строительству нового Интернационала. Два дня спустя, получив, наконец, визы для въезда во Францию, Троцкий и Наталья сели на корабль, направлявшийся в Марсель. «Так или иначе, — отметил Троцкий в своем дневнике, — под главой “Принкипо” подводится черта» [13].
* * * *
Очерки, содержащиеся в этой книге, были написаны между 2001 и 2012 годами. Они разделены на четыре части. Первая часть состоит из двух лекций, в которых рассматривается неординарная роль Троцкого в истории двадцатого века и неослабевающая актуальность его жизненной борьбы и идей.
Последние три части состоят из расширенных ответов на три биографические работы английских историков, опубликованные в период с 2003 по 2009 год, в которых была поставлена цель дискредитировать Троцкого. Методы, использованные этими учеными, состоят из искажений, фальсификаций и цинично сконструированных полуправд. Поскольку профессора Суэйн, Тэтчер и Сервис никогда не пытались дать ответ на мое разоблачение их интеллектуального шарлатанства, то не появилось и никаких новых аргументов, которые необходимо было изучить и опровергнуть.
Почти десять лет прошло с момента публикации первого англоязычного издания этой книги. Второе издание, на котором основан этот перевод, было опубликовано в 2013 году. Сейчас мы приближаемся к концу второго десятилетия двадцать первого века, плечи которого уже сгибаются под тяжестью неразрешимых проблем глобального кризиса. Те же самые недуги, которыми был поражен капитализм в прошлом веке — социальное неравенство, милитаризм и распад демократии, — являются доминирующими чертами современного мира. В Германии происходит возвращение фашизма. И спустя восемьдесят лет после начала Второй мировой войны империалистические и межгосударственные конфликты неизбежно ведут к новому глобальному пожару.
Слова, которыми Троцкий охарактеризовал великую задачу современной истории, звучат так, словно они были написаны сегодня:
«Всякие разговоры о том, что исторические условия еще “не созрели” для социализма, представляют собою продукт невежества или сознательного обмана. Объективные предпосылки пролетарской революции не только “созрели”, но начали подгнивать. Без социалистической революции, притом в ближайший исторический период, всей культуре человечества грозит катастрофа» [14].
Когда очерки, помещенные в этой книге, еще только писались, я был убежден, что объективные события неизбежно приведут к возрождению интереса к жизни и идеям Троцкого. Этот неудержимый процесс находит особенно отрадное выражение в том, что этот том был переведен на турецкий язык товарищами из Sosyalist Eşitlik (Социалистическое Равенство), действующими в политической солидарности с Международным Комитетом Четвертого Интернационала. Благодаря их усилиям книга В з
ащиту Льва Троцкого будет теперь доступна в стране, предоставившей укрытие великому марксистскому революционеру.
Дэвид Норт
Детройт
21 сентября 2019 г2019 г.
Примечания:
[1] Троцкий Л., Моя жизнь: Опыт автобиографии. М.: Панорама, 1991, с. 530-531.
[2] Там же, с. 531.
[3] Там же, с. 532-533.
[4] Там же, с. 538.
[5] Троцкий Л., Дневники и письма. — М.: Издательство гуманитарной литературы, 1994, с. 68.
[6] Там же.
[7] «Единый фронт» — это принципиальное политическое соглашение между массовыми рабочими партиями и организациями о сотрудничестве в борьбе против фашизма и других контрреволюционных сил. Его не следует путать с «народным фронтом», который представляет собой беспринципное подчинение партий и организаций рабочего класса партиям капиталистического класса во имя защиты буржуазной демократии. Троцкий яростно выступал против таких союзов, которые влекут за собой отказ от социалистической революции.
[8] Carr E.H., The Twilight of the Comintern 1930-1935 (New York: Pantheon Books, 1982), p. 433.
[9] Троцкий Л., «Проблемы международной левой оппозиции: Поворот Коминтерна и положение в Германии» (http://iskra-research.org/FI/BO/BO-17.shtml).
[10] Троцкий Л., «Ключ к международному положению — в Германии»(http://iskra-research.org/FI/BO/BO-25.shtml).
[11] Там же.
[12] См.: Троцкий Л., «Немецкая катастрофа» (http://iskra-research.org/FI/BO/BO-35.shtml).
[13] Троцкий Л., Дневники и письма. — М.: Издательство гуманитарной литературы, 1994, с. 72.
[14] Троцкий Л., «Агония капитализма и задачи Четвертого Интернационала» (http://iskra-research.org/FI/BO/BO-66.shtml).