25 лет назад: Полиция Нью-Йорка признана невиновной в убийстве рабочего-иммигранта Амаду Диалло
25 февраля 2000 года сотрудники полиции Нью-Йорка, представшие перед судом за жестокое убийство 22-летнего рабочего-иммигранта Амаду Диалло, в результате гротескной пародии на правосудие были оправданы.
Диалло вместе со своей семьей иммигрировал в США из западноафриканской Гвинеи в 1996 году и до самой своей смерти работал уличным торговцем.
Убийство случилось 4 февраля 1999 года. Четверо полицейских, переодетых в штатское: Шон Кэрролл, Эдвард Макмеллон, Кеннет Босс и Ричард Мерфи, — сделали в Диалло 41 выстрел из своего оружия, когда тот потянулся за бумажником, чтобы показать удостоверение личности. Всего в молодого человека попало 19 пуль, при этом оружия при нём при дальнейшем обыске обнаружено не было.
После того, как большим жюри против полицейских были выдвинуты обвинения, капиталистическая система правосудия использовала все свои юридические уловки, чтобы сфабриковать желаемый оправдательный вердикт. Судебный процесс был перенесён в город Олбани (штат Нью-Йорк), находящийся более чем в 240 км от Нью-Йорка, — под предлогом того, что полицейские не могут получить «справедливый суд» в самом Нью-Йорке, где рабочие ежедневно сталкиваются с неправомерными действиями полиции, нападениями и нарушением демократических и гражданских прав. Более того, обвинение отказалось провести перекрёстный допрос вызванного защитой последнего свидетеля — доктора Джеймса Дж. Файфа, выступавшего в защиту полиции и утверждавшего, что убийство было всего лишь трагическим несчастным случаем. Таким образом его показания на суде не были выслушаны и остались без опровержения.
Самыми вопиющими были действия судьи Джозефа Терези, который оказал максимальное давление на присяжных, чтобы добиться оправдания обвиняемых. Терези, регулярно вынося решения, которые подрывали обвинение, в какой-то момент разразился четырехчасовой лекцией перед присяжными, в которой стал им объяснять, что для признания полицейских невиновными могут быть использованы три отдельных юридических обоснования. Самым абсурдным из этих обоснований было его утверждение, согласно которому присяжные могут признать полицейских невиновными, если посчитают, что «копы» предотвращали ограбление, хотя никакие факты не указывали на возможность такой трактовки события. Пытаясь вызвать сочувственные эмоции, судья сказал членам коллегии присяжных: «Поставьте себя на место полицейских», — и что любой «разумный человек» мог бы опасаться за свою жизнь.
Более общим контекстом этого дела была кампания «жёсткой борьбы с преступностью» в отношении бедных рабочих из иммигрантских и других общин, набиравшей обороты с 1970-х годов как при демократах, так и при республиканцах. Благодаря начатой мэром Рудольфом Джулиани кампании по задержаниям и обыскам, Нью-Йорк стал национальной моделью «закона и порядка», которая действовала по тому принципу, что молодые, бедные, чернокожие и иммигранты заведомо виновны, если только не будет доказана их очевидная невиновность.
50 лет назад: В Иране шах Пехлеви провозглашает однопартийное государство
2 марта 1975 года шах Мохаммед Реза Пехлеви провозгласил Иран однопартийным государством. Несколько легальных политических партий, включая правящую партию «Иране новин» и лояльную оппозиционную Народную партию («Мардом»), вошли в состав новой единственной легальной политической организации — Партии возрождения иранской нации, получившей сокращённое название «Растахиз».
В своем заявлении, касающимся этих изменений, шах дал понять, что нынешняя многопартийная система не выполняет своего предназначения и должна быть упразднена. Он сказал, что такая система позволяет людям выступать с «позорными высказываниями, чего никак нельзя ожидать от иранца», заключив, что «такое положение вещей недопустимо».
Упразднённые партии никоим образом не были независимыми, а были напрямую организованы шахом и его подручными. Партия «Мардом», например, существовала как «оппозиция» только для того, чтобы помогать в подавлении сопротивления режиму. Вся её политика диктовалась непосредственно шахом. Подлинные оппозиционные партии были давно уже упразднены, включая некогда влиятельную партию сталинистов «Туде», ставшей с 1949 года нелегальной.
К 1975 году нарастающий кризис сделал даже фиктивные оппозиционные партии угрозой коррумпированному правлению шаха. В 1970-х годах наблюдался серьезный рост забастовочной активности среди нефтяников, которые угрожали прекратить добычу самого ценного ресурса страны. Протесты также вспыхнули среди студентов университетов, против которых были мобилизованы подразделения ненавистной тайной полиции. Кроме того, напряженность в отношениях с соседним Ираком грозила перерасти в полномасштабную войну.
Чтобы осуществлять свой проимпериалистический диктат, шах был вынужден не допускать даже малейшего намёка на вызов его правлению. Теперь только членам партии «Растахиз» было разрешено участвовать в органах государственного управления. По словам шаха, для вступления в «Растахиз» требовалась «лояльность к монархии, конституции Ирана и “революции 6 бахмана” [революции 6 февраля».
Шах пришёл к власти в 1953 году, когда поддерживаемый ЦРУ переворот сверг правительство премьер-министра Мохаммеда Моссадыка после того, как тот попытался национализировать богатые нефтяные запасы Ирана, которые тогда принадлежали американскому и британскому капиталу. Моссадык был заключен в тюрьму, и фактически вся власть была передана шаху.
В течение следующих двух десятилетий после прихода к власти шах выстраивал под своим контролем репрессивное государство, чтобы навязывать иранским рабочим диктат со стороны империалистических держав. Иранская секретная полиция САВАК, учреждённая при его правлении в 1957 году, проводила несанкционированные аресты, пытки и внесудебные казни подозреваемых в политическом инакомыслии.
Введение однопартийного государства было одной из последних попыток шаха стабилизировать свой режим, поскольку вспышки восстаний становились все более частыми. Всего четыре года спустя он был отстранён от власти в результате Иранской революции 1979 года.
75 лет назад: Физик Манхэттенского проекта Клаус Фукс осуждён за нарушение британского Закона о государственной тайне
1 марта 1950 года немецкий физик Клаус Фукс, передавший Советскому Союзу информацию об атомной бомбе, был осужден британским правительством за «передачу информации потенциальному противнику».
Родившийся в Германии, Фукс эмигрировал в Великобританию после прихода в 1933 году Гитлера к власти. С августа 1944 года он работал в США над сверхсекретным Манхэттенским проектом в Лос-Аламосской лаборатории (Нью-Мексико), где международная группа учёных под руководством Роберта Оппенгеймера занималась разработкой атомной бомбы для потенциального применения военными США. Фукс специализировался, в частности, на делении ядер плутониевой бомбы.
Среди конкретной информации, которую Фукс предоставил СССР, был «эскиз бомбы и её компонентов», критическая масса и темп производства плутония-239 и урана-235, а также предварительные знания о запланированном испытании атомной бомбы «Тринити», которое состоялось в июле 1945 года. Он был арестован за месяц до вынесения приговора и обвинён в шпионаже и нарушении Закона Великобритании о государственной тайне, который обязался выполнять в заявлении о предоставлении ему в 1942 году британского подданства.
Последовавший за этим суд приговорил Фукса к 14 годам тюремного заключения. Поскольку Советский Союз в период передачи секретной информации, пришедшегося на годы Второй мировой войны, был военным союзником Великобритании, то Фуксу не было предъявлено обвинение в измене, которая каралась смертной казнью. Однако год спустя после осуждения он был лишён британского гражданства. Фукс провёл в тюрьме в общей сложности девять лет и 23 июня 1959 года был освобождён из тюрьмы Уэйкфилд в связи с ходатайством о хорошем поведении.
Осуждение и суд над Фуксом были связаны с усилением маккартистской «охоты на ведьм», проводившейся администрацией Трумэна в Соединенных Штатах против предполагаемых советских и коммунистических шпионов. Это, в свою очередь, было связано с соображениями развязывания «холодной войны», в рамках которой США стремились установить свою глобальную гегемонию после Второй мировой войны, особенно против Советского Союза.
100 лет назад: Гитлер произносит первую публичную речь после освобождения из тюрьмы
27 февраля 1925 года нацистский лидер Адольф Гитлер выступил с первой публичной речью после своего освобождения в декабре 1924 года из тюрьмы Ландсберг. Он отсидел девять месяцев за руководство печально известным «пивным путчем», в ходе которого нацисты попытались силой захватить власть в столице немецкой земли Бавария Мюнхене.
4 января 1925 года Гитлер встретился с премьер-министром Баварии Генрихом Хельдом и пообещал, что нацисты будут теперь добиваться власти только законными методами. Хельд снял запрет на партию, который был введён после путча, заявив: «Этот дикий зверь сдержан. Теперь мы можем позволить себе ослабить цепи». 16 февраля нацисты восстановили себя в немецкой политике в качестве легальной партии, дав ей название Национал-социалистическая партия свободы (Nationalsozialistische Freiheitspartei).
Речь Гитлера состоялась в очередной раз в мюнхенской пивной перед аудиторией в 4 тысячи человек, а снаружи собралась толпа из тысячи человек, ожидавших возможности войти. Один историк описывает эту сцену так:
«Гитлер прошёл по проходу и был встречен криками одобрения и бурными аплодисментами. В своей речи он вернул себе роль единственного лидера нацистской партии. “Я один возглавляю движение, и никто не ставит мне условий, пока я лично беру на себя всю ответственность. И я безоговорочно беру на себя ответственность за всё, что происходит в движении”.
«Никто в толпе не оспаривал авторитет Гитлера; совсем наоборот. Когда он закончил, даже некоторые из тех, кто в прошлом подвергал сомнению его методы, ринулись вперёд, чтобы поклясться в своей верности».
Баварское государство, однако, было встревожено речью Гитлера и приняло решение об ограничении его выступлений рамками небольших аудиторий. Гитлер не оспаривал этого ограничения и немедленно начал выступать в частных домах и клубах по всей Баварии, постепенно восстанавливая нацистскую партию.