«Арт-объект» современного художника Маурицио Каттелана Комик (Comedian, 2019), представляющий собой банан, приклеенный скотчем к стене, был продан недавно за 6,24 миллиона долларов, включая надбавку от покупателя, на аукционе Sotheby's в Нью-Йорке. Окончательная цена намного превысила ожидания художника и дилеров в 1–1,5 миллиона долларов. Ажиотаж вокруг этого творения и сам аукцион являются обвинительным актом в адрес мира современного искусства и общества, которое его питает.
Название работы Каттелана вполне может относиться и к самому художнику. С 1980-х годов Каттелан (не имеющий формального художественного образования) был известен в основном за свои работы сатирического характера. Одна из его известных работ — Нона Ора (La Nona Ora, 1999), реалистичная восковая скульптура Папы римского Иоанна Павла II, в которого попал метеорит (см. ниже). Другая работа, Он (Him, 2001), это скульптура в натуральную величину Гитлера, стоящего на коленах в молитве. Многие работы Каттелана выглядят как шутки, хохмы или провокации, о которых трудно сказать что-либо значительное.
У Комика есть прецеденты в «готовых работах» («readymades») французского художника Марселя Дюшана, который положил начало концептуальному искусству. Подвергая сомнению искусство как таковое, и то почтение, с которым, по его мнению, к «искусству» относились, особенно в свете кровопролития Первой мировой войны, Дюшан выбирал предметы, которые, по его мнению, были эстетически нейтральными, и выставлял их как свои работы. Подставка для бутылок (1914) и Фонтан (1917) — этот последний представляет собой фарфоровый писсуар — являются двумя известными примерами его работ. Хотя Дюшан создал не так уж много «готовых работ», они отбросили длинную тень на последующее искусство.
Демонстрация того, что любой объект, под которым подписывается художник, становится тем самым ценным предметом для коллекционирования, не выражает глубокой истины. Напротив, такая «шутка» довольно тривиальна. Все это лишь указывает на тот факт, что значимое искусство не имеет почти ничего общего с буржуазным арт-рынком с его причудами, слепотой и финансовыми махинациями. Серьезный художник проходит мимо таких пранков или перерастает их и стремится сказать что-то о жизни и реальности в своей работе.
Банан Каттелана породил мемы и стал предметом огромной шумихи в СМИ. Во время аукциона зал Sotheby's был переполнен, как и его виртуальный зал для просмотров. Аукционист Оливер Баркер (слово barker означает «зазывалу» в увеселительных местах или в цирке, и некоторые журналисты отметили это) представил Комика как «вирусную сенсацию, которая достигла всеобщего признания… Вот он во всем своем великолепии».
Очерк в каталоге выставки по поводу Комика похож не на вдумчивый анализ, а на рекламное надувательство: «Ни одно другое произведение искусства XXI века не вызывало такого скандала, не будоражило воображение и не переворачивало само определение современного искусства, как Комик Маурицио Каттелана», — написал штатный «критик». Он продолжил: «Работа принадлежит к редкой категории произведений искусства, которые не нуждаются в представлении, и быстро стали глобальной сенсацией, привлекшей рекордное количество зрителей, заполонившей социальные сети, попавшей на обложку New York Post и разделившей взгляды как зрителей, так и критиков. Страстно обсуждаемая, восторженно оцененная и вызвавшая горячие споры… эта работа попала в газетные заголовки по всему миру, став самым спорным произведением искусства этого века».
Что же Комик означает? В интервью The Art Newspaper в 2021 году Каттелан настаивал, что его работа — не шутка, а «искренний комментарий и размышление о том, что мы ценим». Он создал это специально для выставки Art Basel в Майами-Бич. «Арт-ярмарки — это прежде всего скорость и бизнес, поэтому я рассматривал это так: если бы я был на ярмарке, я мог бы продавать бананы так, как другие люди продают свои картины. Я мог бы играть в систему, но по своим собственным правилам», — сказал он в том же интервью. Если Комик — не шутка, то в свете объяснений Каттелана трудно поверить, что это не эксплуатация или мошенничество.
Концептуальное искусство, разработанное такими художниками, как Лоуренс Вайнер, Роберт Барри и другими, изначально было бунтом против коммерциализации искусства. Оно отвергало систему частных галерей и арт-рынок. Но концепция Каттелана, стоящая за Комиком, переворачивает все вверх ногами. Это капитуляция перед арт-рынком, грубая попытка нажиться.
«Что меня беспокоит, так это то, что после первой продажи художник больше не получает прибыли, поскольку работа переходит из его рук к другому, — написал Каттелан в электронном письме в New York Times. — Аукционные дома и коллекционеры пожинают плоды, в то время как творец, создающий тот самый объект, который движет рынком, остается в стороне». Трудно [после таких слов] испытывать к художнику симпатию.
Эту работу купил Джастин Сан, криптовалютный предприниматель. Он основал блокчейн-платформу TRON и разработал связанную с ней криптовалюту USDD stablecoin. Криптовалюта — это спекулятивный инструмент, не имеющий собственной стоимости. Сан также владеет BitTorrent, протоколом для однорангового обмена файлами. Его состояние оценивается, по меньшей мере, в 1,43 миллиарда долларов. В прошлом году Комиссия по ценным бумагам и биржам США обвинила Сана в манипулировании рынком с целью завышения стоимости токенов TRON и BitTorrent.
Как и следовало ожидать, Сан заплатил за Комика криптовалютой. В обмен на 6,24 миллиона долларов фиктивного капитала он получит банан, который Каттелан купил в супермаркете Флориды. Сан заменит банан (который он планировал съесть) другим и снова приклеит его к стене лентой. Сан также получил сертификат подлинности и инструкцию по демонстрации работы. От всей сделки веет чем-то нереальным. Фиктивное произведение искусства куплено на фиктивные деньги.
Во время аукциона пресловутый банан был выставлен рядом с картинами Моне и Пикассо. На арт-рынке работа, висящая на стене или стоящая на выставочной платформе, в конечном счете, безразлична дилерам (а возможно, и многим коллекционерам). Для этого социального слоя главное — рыночная стоимость работы, потенциальная прибыль, которую можно получить.
Расположение работы Каттелана рядом с полотнами Моне и Пикассо подчеркивает бессодержательность большей части современного искусства, которое мало что говорит о мире. По мере того, как экономика в целом все больше отчуждается от материального производства, рынок искусства оказывается оторванным от вопросов эстетической ценности и художественной правды. «Ценность» и «правда» становятся предметом ажиотажа и спекуляций. Этот же процесс оказывает пагубное воздействие на само искусство.
В то же время следует отметить, что работа Каттелана — не единственная форма шарлатанства, которая в настоящее время предлагается в сфере искусства. Интернет-издания, которые сейчас негодуют по поводу Комика, десятилетиями пропагандировали реакционную политику идентичности, разглагольствуя о «белизне», «привилегиях цисгендеров» и тому подобном. На самом деле, преднамеренные попытки отвлечь художников от более широких реалий и условий жизни масс людей, культивирование социального безразличия и создание мира искусства, одержимого идеей «я», помогли создать нынешнюю отвратительную культурную атмосферу.