Одним из последствий победы Трампа на президентских выборах в США стал всплеск спекулятивной активности на Уолл-стрит, когда фондовые индексы достигли рекордных высот в течение нескольких дней после 5 ноября.
Индекс Dow впервые достиг отметки в 44 000 пунктов, а индекс S&P 500 поднялся до 6000 пунктов. Хотя первоначальное волнение несколько улеглось, поскольку инвесторы принимают во внимание более высокие показатели инфляции, чем ожидалось, и считают, что снижение процентных ставок Федеральной резервной системой может произойти позже, чем они ожидали, тенденция к росту по-прежнему сохраняется.
Как гласил заголовок недавней статьи в Wall Street Journal, «Инвесторы делают ставку на разгон рынка». В нем говорилось, что они «ринулись в фонды, торгующие американскими акциями», и за неделю до 13 ноября эти фонды привлекли почти 56 миллиардов долларов, что является вторым по величине недельным притоком, согласно данным, ведущимся с 2008 года.
Уолл-стрит истекает слюной при мысли о том, что Трамп проведет дальнейшее снижение налогов, но такая прямая помощь со стороны правительства — не единственный фактор. Еще одним важным стимулом является уверенность в том, что регулирование деятельности финансового капитала — банков и хедж-фондов — будет максимально ослаблено и практически исчезнет при Трампе.
Наглядный пример влияния финансового капитала был продемонстрирован в сентябре, когда банки добились полной капитуляции Федеральной резервной системы в отношении ее планов по введению более жестких правил после краха трех значимых банков в марте 2023 года.
Правила были разработаны комитетом Банка международных расчетов в Базеле, Швейцария, и получили название «Basle III Endgame». Они были направлены на то, чтобы крупные банки зафиксировали около 80 миллиардов долларов в качестве резервов для покрытия возможных убытков.
Банки не согласились с этим ограничением и организовали масштабную лоббистскую кампанию, наняв в общей сложности 486 федеральных лоббистов. Они вынудили вице-президента ФРС Майкла Барра, отвечавшего за внедрение правил, пойти на попятную. Барр, в конце концов, заявил, что он усвоил «урок смирения».
Теперь финансовая олигархия Уолл-стрит считает, что в подобных операциях нет необходимости, поскольку у нее есть правительство, которое будет напрямую выполнять ее требования. Один из ее ведущих представителей, Илон Маск, самый богатый человек в мире, будет играть ключевую роль в определении политики администрации Трампа.
На фоне этого спекулятивного ажиотажа, в результате которого криптовалюта биткоин, финансовый актив, не имеющий внутренней стоимости, достигла рекордных высот, появились признаки того, что финансовый карточный домик движется к очередной катастрофе.
Ранее на этой неделе Financial Times сообщила, что торговые счета американских банков — деньги, которые они используют для ставок на рынках, — выросли до более чем 1 трлн долларов в третьем квартале этого года. Это самый высокий уровень с 2008 года, непосредственно перед мировым финансовым кризисом, который был спровоцирован их спекулятивными операциями.
FT отмечает, что рост торговых фондов привел к тому, что банки, «особенно крупнейшие из них, стали более подвержены рыночным колебаниям, чем когда-либо со времен финансового кризиса, поскольку они хранят все большие запасы ценных бумаг, чувствительных к ценовым колебаниям».
По словам Билла Морленда, главы BankRegData, который собрал данные о торговой активности банков: «Ставка делается на финансовые активы, а не, скажем, на кредитование или экономику, потому что именно [банки] там видят [наибольшую] прибыль».
Другими словами, рост объемов торговли носит исключительно спекулятивный характер, и банки просто ставят на то, что финансовые активы будут продолжать расти.
В статье WSJ также сообщалось о росте спекуляций. В ней указывалось, что один из крупнейших биржевых фондов, привязанный к индексу Russell 2000, который вырос на 2 процента после выборов, привлек 3,9 миллиарда долларов за одну торговую сессию в начале этого месяца, что является максимальным показателем с июня 2007 года.
«Некоторые из самых рискованных уголков финансовых рынков также процветают, — говорится в сообщении. — Согласно отчетам об опционах, начиная с 1973 года, в этом месяце было три из пяти лучших дней для торговли колл-опционами, которые дают право на покупку акций».
В своей недавней колонке заместитель редактора FT Рана Форухра предупредила, что, несмотря на краткосрочные преимущества в виде снижения налогов и дерегулирования, «в какой-то момент во время президентства Трампа должен наступить спад». Судя по историческим данным, «в США давно назрела как рецессия, так и серьезная коррекция рынка».
Далее она процитировала недавнюю заметку для клиентов финансовой фирмы TS Lombard. В ней говорилось, что «этот деловой цикл всегда казался “искусственным”, поскольку он был вызван рядом временных или разовых факторов», включая финансовые стимулы во время пандемии.
Форухар прокомментировала, что это наблюдение можно было бы расширить.
«Действительно, можно утверждать, что рыночная среда последних 40 лет с ее тенденцией к снижению процентных ставок и массированным мерам денежно-кредитного стимулирования и количественного смягчения после великого финансового кризиса, является искусственной. У нас есть поколение трейдеров, которые понятия не имеют о том, как выглядит среда с действительно высокими процентными ставками».
Как она заметила, когда процентные ставки действительно немного выросли, это привело к краху Silicon Valley Bank в марте 2023 года, который пришлось выручать федеральным властям. Это также привело к резкому росту доходности облигаций (и, соответственно, снижения их цены), что привело к падению недолговечного правительства Лиз Трасс в Великобритании в сентябре-октябре 2022 года.
В комментариях, на которые ссылается Форухар, Деннис Келлехер, президент Better Markets, организации, которая лоббирует более безопасную финансовую систему, сказал: «Я думаю, что при Трампе мы получим около двух лет роста, но в будущем нас ожидает потенциально катастрофическая коррекция — нечто гораздо худшее, чем мировой финансовый кризис 2008 года. Это потому, что наша финансовая система, по сути, является экстрактивной».
Под «экстрактивностью» подразумевается, что огромные прибыли, получаемые с помощью финансовой системы, не означают увеличения реальной стоимости благ в результате производства.
Финансовый капитал играл раньше определенную роль в расширении производительных сил, предоставляя деньги либо путем привлечения средств на фондовом рынке, либо через долговые обязательства, для новых инвестиций в реальный сектор экономики.
Теперь же он становится все более паразитическим, поскольку все большая доля сделок на рынке связана с финансовыми операциями, валютными спекуляциями, торговлей акциями и их производными, операциями по поглощению, обратному выкупу акций и рефинансированию долга.
То есть вместо того, чтобы участвовать в развитии производительных сил, ведущем к созданию дополнительной стоимости, финансовый капитал все больше превращается в гигантского вампира, высасывающего стоимость, произведенную в другом месте. Таким образом, экономика все больше напоминает перевернутую пирамиду — огромное скопление богатств на вершине, опирающееся на все более узкое основание внизу.
В случае с США эта пирамида разрослась до исторически беспрецедентных размеров.
Этот процесс состоял из двух компонентов: денежных вливаний триллионов долларов со стороны ФРС, использованных для поддержания финансовой системы с 2008 года, в том числе около 4 триллионов долларов, которые были введены в обращение в течение нескольких недель после кризиса в марте 2020 года, когда рынок казначейских облигаций США замер; а также роста государственного долга США, значительно увеличившегося за последние годы до почти 36 трлн долларов. Значительная часть заемных средств тратится на войну, а также на финансовую помощь корпорациям, достигнув рекордного уровня.
Темпы роста долга США характеризуются как «неприемлемые», в том числе председателем ФРС Джеромом Пауэллом. Как гласит афоризм, придуманный экономистом Хербом Стайном: «Если что-то не может продолжаться вечно, оно обязательно прекратится».
Уже сейчас наблюдается нервозность по поводу того, как долго финансовые рынки смогут справляться с увеличением долга США, который, по прогнозам, будет расти и при Трампе. Это отражается на росте доходности и процентных ставок по долгосрочным казначейским облигациям.
Известный экономист Эд Ярдени, который в 1980-х годах ввел в обиход термин «борцы с облигациями», сказал New York Times, что они могут принять меры. «Борцы с облигациями» — это финансовые магнаты, которые стремятся принудить государство к более строгой фискальной политике, чтобы поддерживать приемлемую для них сравнительно высокую цену и низкую доходность облигаций.
«Если администрация Трампа будет проводить чрезмерно стимулирующую налогово-бюджетную политику, с большим количеством расходов и сокращением налогов, что приведет к еще большему дефициту, я думаю, это может привести к тому, что борцы с облигациями достигнут такого уровня влияния, который создаст проблемы для экономики».
Никто не может предсказать, когда и как именно закончится процесс постоянно растущей спекуляции и паразитизма, но вся финансовая история указывает на то, что когда это произойдет, это будет иметь форму невиданного шока, скорее всего, исходящего из неожиданного источника. Как также ясно показывает история, это приведет к серьезным атакам на рабочий класс, чтобы заставить его расплачиваться за кризис.
Одна особенность администрации Трампа уже проявилась в спекулятивном всплеске на финансовых рынках. Когда этот всплеск приведет к кризису, признаки которого уже очевидны, основная суть режима как диктатуры финансового капитала, опирающегося на грубую силу государства против своего главного врага, рабочего класса, проявится еще более отчетливо.