Высший региональный суд в Дрездене приговорил 28-летнюю Лину Э. к пяти годам и трем месяцам тюрьмы, а трех других обвиняемых — примерно к трем годам тюремного заключения каждого. Суд определил, что эти четверо создали преступную организацию, которая преследовала неонацистов, нападала на них и наносила им увечья. Расследование в отношении еще 15 подозреваемых продолжается.
Суд приостановил действие ордера на арест Лины Э., хотя и со строгими ограничениями, поскольку она уже провела два с половиной года в предварительном заключении. Однако ей придется отсидеть в тюрьме еще как минимум один год, если вердикт будет окончательным.
Судебный процесс против Лины Э. и драконовские приговоры являются политически мотивированными и служат, во многих отношениях, политическим целям.
Сам вердикт основан на ненадежных косвенных доказательствах, догадках и показаниях сомнительного ключевого свидетеля. Несмотря на 98 дней слушаний, суд не смог представить четких доказательств действий, которые привели к обвинительному приговору. Только в одном случае — нападении на неонациста Леона Р. в городе Айзенах в декабре 2019 года, — удалось доказать косвенную связь между Линой Э., которая была арестована вскоре после этого, и конкретным деянием.
Федеральная прокуратура, которая отвечает за преступления против государственной безопасности (в остальном судебное преследование является прерогативой федеральных земель), немедленно взялась за это дело и намеренно раздула его. Прокуроры доставили Лину Э. к судье, выдавшему ордер на арест, на вертолете, как террористку, и обеспечили, чтобы она оставалась в предварительном заключении в течение двух с половиной лет. Они назвали ее главарем криминальной организации и потребовали тюремного заключения сроком на восемь лет.
Прокуроры упорно действовали «только в одном направлении», как говорится в комментарии газеты taz: «По их версии, всякий раз, когда женщина оказывалась на месте преступления, это была Лина Э. Всякий раз, когда появлялись косвенные улики, они истолковывались против обвиняемых. Власти даже придержали информацию об алиби одного из обвиняемых, которое то ли случайно, то ли преднамеренно хранилось в архивах Федеральной прокуратуры. В любом случае, именно защите пришлось это выяснять».
Специальная следственная группа Soko Linx, которая была основана в ноябре 2019 года Управлением уголовной полиции федеральной земли Саксония для борьбы с «левым экстремизмом», является, как мы сообщали в предыдущей статье, «своего рода совместным предприятием саксонской полиции и ультраправых». Подробности из материалов расследования, включая полные имена подозреваемых антифашистов, неоднократно становились достоянием общественности через ультраправый журнал Compact и сайт Focus Online.
«Расследования и изыскания, — писали мы, — все больше рисуют картину, в которой полиция не только близка к правоэкстремистским элементам, но и сама действует как часть правоэкстремистской сети. Похоже, что полицейские систематически сливают информацию правым экстремистам и тесно сотрудничает с ними».
Длительные тюремные сроки для Лины Э. и ее соратников резко контрастируют со снисходительностью судов к воинствующим ультраправым экстремистам.
Например, Андре Эмингер был приговорен всего к двум с половиной годам заключения по делу «Национал-социалистического подполья» (NSU) в Мюнхене, несмотря на то, что он поддерживал и сопровождал Уве Бенхардта, Уве Мундлоса и Беату Цшепе, совершивших, по меньшей мере, десять убийств на почве расовой ненависти в течение 14 лет. Он покинул зал суда свободным человеком.
Двое неонацистов, которые в 2018 году напали и серьезно ранили двух фотожурналистов во Фреттероде в федеральной земле Тюрингия, отделались условным сроком и несколькими часами общественных работ. Судья Андреа Кортус из окружного суда Мюльхаузена обосновала мягкий приговор тем, что подсудимые приняли фотожурналистов за активистов Антифа (антифашистского движения). «Судья подразумевала, что атаковать левых активистов самым жестоким образом вполне законно», — прокомментировали мы вердикт. В обратном случае, как показал вердикт Дрезденского суда в отношении Лины Э. показывает, дело рассматривают совсем по-другому.
С самого начала судебного процесса против Лины Э. и ее соратников государство преследовало цель осудить и криминализировать любую оппозицию крайне правым как «левый экстремизм».
Тот факт, что государство культивирует и покрывает крайне правых, а когда их разоблачают, ультраправые могут рассчитывать на щадящее отношение, был хорошо известен самое позднее после разоблачения NSU и «Сети Ганнибала» в аппарате безопасности. Масштабы насилия со стороны ультраправых в Германии огромны. Фонд Антонио Амадеу насчитал 219 убийств, совершенных ультраправыми с 1990 года. Федеральное управление уголовной полиции сообщило в прошлом году о 1170 насильственных преступлениях правых, что на 12 процентов больше, чем годом ранее. Сообщается что полиции не удалось отследить почти 600 правых экстремистов, на которых выданы ордера на арест.
Саксония долгое время была оплотом крайне правых, которые завязали тесные связи на самых высоких уровнях государства и правительства. Есть целые регионы, терроризируемые крайне правыми. В Хемнице NSU беспрепятственно готовило свои смертоносные атаки в течение многих лет, окруженное поддержкой ультраправой среды, где было полно государственных информаторов. Фашистская Национал-демократическая партия (НДП) занимала места в государственном парламенте Саксонии в течение десяти лет, а ультраправая «Альтернатива для Германии» (АдГ) сейчас является второй по влиянию партией. В 2018 году премьер-министр Михаэль Кречмер (ХДС) выступил в защиту ультраправого марша в Хемнице, как и президент секретной службы Германии (Verfassungsschutz) Ханс-Георг Маасен. Однако в то время как Маассен был вынужден уйти, Кречмер остался на своем посту.
Суд над Линой Э. был призван отвлечь внимание от этого заговора и криминализировать любую оппозицию ультраправым. Утверждение о том, что судьи привержены делу борьбы с фашизмом, и что рассматривался всего лишь вопрос судебного преследования за тяжкие преступления, с которого судья Ханс Шлютер-Штаатс начал свой приговор, длившийся почти девять часов, попросту ложно.
Государство преследует как «левоэкстремистские» не только организации, использующие насилие, но и те организации, которые борются политическими средствами, такие как Партия Социалистического Равенства (ПСР — Sozialistische Gleichheitspartei). В кратком сообщении министерства внутренних дел, оправдывающем слежку за ПСР со стороны секретной службы, ПСР обвинили в «левом экстремизме», поскольку партия борется «за демократическое, эгалитарное, социалистическое общество», агитирует «против так называемых “империализма” и “милитаризма”» и мыслит в «классовых категориях».
Как только был вынесен приговор Лине Э., хор голосов в СМИ призвал к более жестким действиям против «левых экстремистов».
«Мы наблюдаем растущую радикализацию и одобрение самого жестокого насилия среди левых экстремистов», — заявил президент секретной службы Тюрингии Стефан Крамер. Насилие, по его словам, направлено против «политических оппонентов, а также представителей государства». Федеральный министр внутренних дел Нэнси Фезер (СДПГ) заявила, что власти борются с опасностями правого экстремизма, и что в ближайшие дни они также будут внимательно следить за ситуацией на крайне левой сцене.
Президент федеральной секретной службы Томас Хальденванг предупредил, что приближается момент, «когда нужно будет поднять вопрос о левом терроризме». Министр внутренних дел Саксонии Армин Шустер (ХДС) объявил о расследовании деятельности левых экстремистов: «Мы продолжим расследование, раскроем сеть и уверены, что нам удастся привлечь к ответственности больше преступников». Представитель АдГ по вопросам политики безопасности в парламенте Саксонии Карстен Хюттер заявил, что приговор в отношении Лины Э. был слишком мягким, и что судебная система в этом деле потерпела неудачу.
Демонстрации против драконовского приговора были запрещены на том основании, что они могли перерасти в насильственные акции. В Лейпциге, где на субботу была запланирована крупная демонстрация, Федеральный конституционный суд, высшая судебная инстанция Германии, оставил запрет в силе. Для подавления какого-либо протеста было мобилизовано три тысячи сотрудников спецназа. Когда более 1000 человек все равно провели демонстрацию против запрета, — полностью законную, — полиция окружила их и не выпускала до раннего утра воскресенья.