В докладе Института Брукингса, опубликованном 24 августа 2022 года, подсчитано, что только в Соединенных Штатах ошеломляющее число людей — от двух до четырех миллионов человек трудоспособного возраста — покинуло рынок труда из-за «долгого ковида», также известного как постковидный синдром (Post-Acute Sequelae) инфекции SARS-CoV-2 (PASC). Ежегодное воздействие потерь в заработной плате оценивается примерно в 200 миллиардов долларов или 1 процент от валового внутреннего продукта страны.
Последний отчет Бюро статистики труда США (BLS) показал, что на рынке труда есть 10,7 миллиона незаполненных вакансий. Таким образом, на долю «долгого ковида» приходится до трети вакантных мест. Поскольку пандемия продолжает свирепствовать, BLS пишет: «Эти последствия со временем могут усугубиться, если США не предпримут необходимых политических мер».
В партнерстве с Национальным центром статистики здравоохранения Бюро переписи населения недавно подсчитало, что около 16 миллионов американцев трудоспособного возраста (от 18 до 65 лет), то есть около 8 процентов от общего числа потенциальных работников, страдают от «долгого ковида».
Институт Брукингса изучил три недавних исследования, чтобы определить количество работников, которые уволились из-за своего инфицирования.
Первое — от Федерального резервного банка Миннеаполиса, который недавно провел опрос, который показал, что почти четверть людей, заразившихся COVID-19, продолжали испытывать симптомы в течение трех месяцев или более. Основываясь на официальных оценках того, сколько людей было заражено ковидом, это означает, что примерно 34 миллиона американцев трудоспособного возраста уже болеют «долгим ковидом». Половина респондентов, участвовавших в опросе в Миннеаполисе, сообщила, что они выздоровели от «долгого ковида», но это значит, что 17 миллионов человек все еще страдают от его симптомов, что примерно подтверждает оценку Бюро переписи населения.
Что касается числа хронических больных, покинувших рынок труда, то исследование, проведенное в Миннеаполисе, показало, что почти 26 процентов были вынуждены либо сократить свое рабочее время (по крайней мере, на 10 часов в неделю при 40-часовой рабочей неделе), либо вообще уволиться.
Эти оценки были подтверждены опросом в Великобритании, проведенным Британским конгрессом тред-юнионов (TUC), согласно которому 20 процентов людей с «долгим ковидом» прекратили работать, а еще 16 процентов заявили, что работают меньшее количество часов.
Третье исследование описано в медицинском журнале The Lancet. Оно показало, что 22 процента людей с «долгим ковидом» не могут работать из-за плохого состояния здоровья, а еще 45 процентам пострадавших пришлось сократить свой рабочий день.
Наконец, учитывая, что три четверти взрослого населения трудоспособного возраста с «долгим ковидом» активно присутствуют на рынке труда (около 12 из 16–17 миллионов), то, по оценкам Брукингса, от двух до четырех миллионов работников, ранее работавших полный рабочий день, оставили рынок труда из-за «долгого ковида». Эта цифра говорит о том, что почти 2 процента рабочей силы стали нетрудоспособными. Подобная оценка была подтверждена Банком Англии, который недавно отметил, что присутствие на рынке труда в Великобритании сократилось на 1,3 процента из-за «длительной болезни», то есть «долгого ковида».
Пандемия унесла жизни 260 000 взрослых трудоспособного возраста в США (примерно одного из 820), что делает ее одной из ведущих причин смертности в этой возрастной группе. Однако статистика показывает лишь часть картины.
Другое исследование, опубликованное на прошлой неделе в журнале The Lancet Public Health, где рассматривался COVID-19 и избыточная смертность среди людей трудоспособного возраста в штате Калифорния, показало, что базовые работники в сельском хозяйстве, производстве, в сфере транспорта/логистики, на объектах и службах экстренной помощи умирали от COVID в два раза чаще, чем в среднем среди общего чиста работников в этом штате. В то же время работники в несущественных секторах экономики умирали вдвое реже нормы или в четыре раза реже, чем их коллеги в основных секторах хозяйства.
Исследование, проведенное в конце декабря 2021 года и опубликованное в International Journal of Epidemiology, показало, что в неблагополучных с социально-экономической точки зрения регионах США смертность на 31 процент выше по сравнению с более благополучными районами.
Эти данные аналогичны результатам исследования, проведенного Колледжем общественного здравоохранения Университета Южной Флориды (USF). В первый год пандемии исследователи USF обнаружили, что люди, находящиеся на низком социально-экономическом уровне, умирали от ковида в пять раз чаще, чем их более привилегированные коллеги. Этот анализ показал, что 72 процента разницы в смертности были связаны с невозможностью для основных работников трудиться в дистанционном режиме.
Учитывая социально-экономические различия, выявленные в результате пандемии COVID, рабочий класс несет на себе основную тяжесть вызываемого пандемией «долгого ковида».
По оценкам газеты Financial Times, около 100 миллионов человек во всем мире имеют изнурительные симптомы «долгого ковида», которые «сохраняются в течение 12 недель или более, часто не позволяя им вернуться к прежней трудовой жизни». Но многие страны не собирают необходимые данные или неохотно делятся ими публично. Кроме того, работники, в опасении потерять рабочее место, если расскажут о своих симптомах шефу, часто предпочитают скрывать свою болезнь.
В настоящее время лишь начинают выясняться социальные издержки массового вывода людей из строя в результате пандемии. Помимо того, что миллионы людей становятся инвалидами, «долгий ковид» влияет на жизни еще многих миллионов — тех, кто должен ухаживать за хронически больными.
Инфицированным требуется многократное посещение врачей и больниц в поиске курса лечения, хотя полностью эффективные способы излечения пока не обнаружены. Таким образом, клиническое лечение остается в значительной степени предполагаемым. Между тем надлежащая медицинская помощь не поспевает за потребностями пациентов. Очереди на прием в клиниках, занимающихся «долгим ковидом», могут составлять несколько месяцев, даже если лечение вообще доступно.
Обещания финансировать исследования до сих пор не осуществились. Многие из больных «долгим ковидом», не получают оплату за отпуск по болезни; у многих характер работы не предполагает инвалидов, работающих на дому.
Наиболее тревожат недавние свидетельства того, что ущерб от повторных заражений COVID имеет кумулятивный характер. Усталость, одышка и умственное истощение являются результатом сочетания стойких жизнеспособных вирусов, иммунной дисфункции и повреждения важнейших органов посредством микро-сгустков, что приводит к ослаблению их функционирования.
Доктор Дэвид Стрэйн, врач из английского Университета Эксетера, в беседе с Financial Times сравнил массовое инфицирование COVID с «инверсией [обратным эффектом] огромного снижения заболеваемости респираторными заболеваниями», которое произошло в 1980-х годах, когда миллионы людей прекратили или сократили курение табака из-за признания его пагубных последствий для здоровья. Что касается воздействия COVID, то доктор Стрэйн сказал: «Уровень ущерба, который был нанесен здоровью населения [в период ковида], похож на такой, как если бы все внезапно решили снова начать курить».
Данные из Великобритании подтвердили исследование, опубликованное доктором Зиядом Аль-Али из Вашингтонского университета в Сент-Луисе, проанализировавшим базы данных министерства по делам ветеранов США. В обоих случаях сообщалось о значительном росте смертности от сердечно-сосудистых заболеваний даже среди взрослых трудоспособного возраста. Частота сердечной недостаточности, диабета и инсульта выше среди тех, кто перенес COVID.
Это пожизненные осложнения со здоровьем внезапно обострились в результате инфекции, и они усугубляются повторными заражениями. Как недавно отметила Financial Times, «COVID вызвал своего рода эпидемиологический афтершок, сделав людей восприимчивыми к огромному спектру других заболеваний».
Тем не менее попытка подать заявление на получение социального страхования по инвалидности в Соединенных Штатах представляет собой кошмарную бюрократическую проблему для «дальнобойщиков» (разговорный термин по поводу тех, у кого «долгий ковид»). Чтобы получить инвалидность, они должны продемонстрировать объективные доказательства своего заболевания. Затем они должны доказать, что заболевание присутствует не менее 12 месяцев, что проблематично, поскольку определение и диагноз остаются туманными. Еще хуже то, что многие не знают, по какой причине они больны, и не понимают, что имеют право подать заявление на получение инвалидности.
Многие из этих «дальнобойщиков» страдают от сильной усталости, одышки и тумана в мозгу, который мешает им выполнять даже простые задачи, не говоря уже об анализе данных, составлении планов и тщательной оценке альтернативных планов. Тем не менее страховые компании ищут убедительные доказательства недоступности тестов или диагностики. Как Марк Дебофски, адвокат из Чикаго, который работает с пациентами, борющимися за свои льготы, сказал газете Washington Post, «часто страховая компания просто смотрит на физические требования и говорит, что у вас сидячая работа, и ничто не мешает вам сидеть за столом весь день».
В статье, опубликованной в марте 2022 года под названием «”Долгий ковид” через призму общественного здравоохранения», авторы дают представление о жизни этих пациентов. Они написали: «Многие сообщали о функциональных ограничениях, которые часто требуют изменения образа жизни, изменения уровня физической активности, ограничения социальной жизни и ролевых ограничений. Неврологические, когнитивные и психологические симптомы, такие как беспокойство или ухудшение памяти, сильно влияют на повседневную жизнь и качество жизни, в то время как рутинные действия, такие как вождение автомобиля и приготовление пищи, могут стать очень трудными или даже невозможными».
Однако для финансовых олигархов ничего не значат имена и лица работников, которые трудятся, чтобы росла стоимость их портфелей акций. Их внимание поглощено повседневными заседаниями советов директоров и роскошными условиями отпусков.
Профессор экономики Гарвардского университета Дэвид Катлер, который недавно обновил свое исследование об экономических издержках «долгого ковида», дает, по крайней мере, приблизительную оценку в долларовом выражении этой новой массовой инвалидности.
По его оценке, «год хорошего здоровья оценивается в 100 000 долларов». Потерянное качество жизни умножается на годы, потерянные из-за длительных периодов заражения ковидом. Предполагая, что «долгий ковид» длится в среднем пять лет, основываясь на «наблюдаемых медленных темпах выздоровления», предполагаемые затраты составляют 2,2 трлн долларов.
Используя предположения о количестве людей с «долгим ковидом» и лиц с тяжелыми симптомами, имеющих 70-процентное снижение участия в активности рабочей силы, и что это длится в течение пяти лет, чистая потеря дохода составляет 1 трлн долларов.
Наконец, расходы на медицинское обслуживание, оцениваемые в 8 731 доллар для людей с тремя или более симптомами, и треть этой суммы для людей с менее тяжелым заболеванием, составляют дополнительные 528 миллиардов долларов.
Общая сумма по этому подсчету достигает более 3,7 трлн долларов за пять лет, что немного меньше, чем военный бюджет США за тот же период. Катлер пишет: «По другому показателю стоимость “долгого ковида” конкурирует в совокупности с затратами на Великую рецессию (2007–2009 гг.)… Поскольку “долгий ковид” настолько новый, существует неопределенность относительно всех цифр, используемых в расчетах. Тем не менее затраты здесь являются консервативными, основанными только на случаях на сегодняшний день».
Недавний доклад о продолжающемся снижении ожидаемой продолжительности жизни в США красноречиво говорит о глубоко укоренившихся противоречиях в капиталистических отношениях, которые стоят наиболее остро в самом центре мирового финансового капитализма. Ненасытная жадность, требующая извлечения все большей прибавочной стоимости из рабочего класса, истощает его не только экономически, но и с точки зрения физического качества жизни и личного счастья.
Говорят, что основная роль CDC [«Центры по контролю и профилактике заболеваний» США] заключается в профилактике заболеваний, но агентство не признает роль социально-экономических факторов в здоровье населения. И ни разу в своем недавнем докладе об ожидаемой продолжительности жизни во время пандемии COVID они не упоминают бедность и невыносимые экономические условия как первопричину проявления болезни и ее распространения.
Здоровье каждого человека напрямую связано с производительными силами и социальными отношениями, которые составляют основу общества. На протяжении всей истории капитализма социальное неравенство и болезни были неразрывно связаны. Любая подлинная борьба за улучшение общественного здравоохранения требует мобилизации рабочего класса против капиталистической системы.