Данный раздел политической биографии Клиффа Слотера охватывает период с 1928 по 1963 год. Второй раздел, начиная с 1963 года и до его смерти, будет опубликован позже в этом году.

Классовая борьба, марксистская теория и «новые левые»

В том же номере Labour Review, который вышел всего через несколько месяцев после «Конференции в Троицу», также содержалось длинное теоретическое эссе Слотера. Эта статья под названием «”Новые левые” и рабочий класс» имеет исключительное значение. В ней были разработаны философские концепции, которые обосновывали настойчивое требование Социалистической рабочей лиги вмешиваться в повседневную борьбу рабочего класса.

Для Слотера центральной характеристикой идеологов и теоретиков формирующихся и набирающих все большую популярность «новых левых» было их стремление увести марксизм в сторону от фокусировки на классовой борьбе как движущей силе истории.

Слотер отметил, что Labour Review и Newsletter подверглись критике за поддержку устаревшей догматической формы марксизма, пропагандирующей «бессмысленную воинственность», вытекающую «из чрезмерно упрощенной модели капиталистического общества, разделенного на работодателей и рабочих, в которой борьба последних против первых должна быть усилена, прежде всего, “независимо” от всего остального». Он обратил внимание на «интересное замечание» Ральфа (Рафаэля) Самуэля — бывшего члена Коммунистической партии, друга Э.П. Томпсона и ведущего представителя формирующихся «новых левых» в Великобритании, — «напоминая Джерри Хили о том, что “экономическая борьба не является решающей вещью — решающей является борьба за политическую власть”». Слотер продолжил:

«Мы, конечно, вернемся к важности борьбы за власть, а пока остановимся на отношении между экономическим и политическим аспектами классовой борьбы. Это теоретический вопрос, исторический вопрос, над которым интеллектуалы должны последовательно работать, чтобы вооружить рабочий класс… Уберите экономическую борьбу и с какой “политической” деятельностью вы остаетесь? Парламент? Мы смотрим через Ла-Манш на Францию и содрогаемся.

Трудно понять, что осталось от “марксизма”, который признают некоторые в университетах и кругах Universities and Left Review и New Reasoner. Считают ли они какие-либо теоретические открытия или выводы Маркса все еще актуальными? Если да, то какие именно? Или они утверждают, что только метод Маркса (диалектика) остается в силе, и что социальная реальность сегодняшнего дня требует совершенно новых открытий при использовании этого метода. Подозреваешь, что на самом деле большинство этих критиков довольно высокомерно отнеслись бы к диалектике, оценивая ее как пережиток Гегеля, от которого старый Маркс не мог полностью избавиться. Что же тогда остается?

Со своей стороны, мы еще больше “дискредитируем” себя, заявив, что диалектический метод Маркса выявил основной антагонизм капиталистического общества, борьбу рабочих против работодателей и их государства, отражающую противоречие между общественным производством и частным присвоением. Утверждение этого, конечно, не может заменить детального и интенсивного исследования изменений внутри капитализма. Но это — изменения внутри капитализма. И если, изучая их, забываешь о том, что изменения происходят в постоянных рамках власти Капитала над Трудом, — такого рода изучение будет бесполезным. Под бесполезным мы подразумеваем не только “практически” бесполезное для рабочего класса, но и научно бесполезное…

Из специфического исторического характера капиталистического развития вытекает современная классовая борьба. Да, наблюдается рост дифференциации внутри рабочего класса; да, наблюдается рост новых “средних классов”; да, капиталистическая собственность распределяется более сложными способами. Но если рассматривать эти события как вещи сами по себе, их исследователям потребуется гораздо больше времени, чтобы оценить их реальное историческое значение, которое заключается в их значении для классовой борьбы, чем если бы они с самого начала признали сущность метода Маркса и центральное открытие, которое он сделал относительно классового общества» [53].

Слотер приступил к выявлению критической точки водораздела между «новыми левыми» и марксизмом:

«Именно вокруг концепции класса сосредоточен отход от марксизма, несмотря на то, что марксизму на словах уделяется много внимания. В любом подходе к классу, в основе которого не лежит классовый конфликт, нет ни капли марксизма. Рабочий класс определяется в основном не с точки зрения статуса, дохода или каких-либо формальных социальных характеристик, а с точки зрения его необходимого антагонизма классу капиталистов, вытекающего из особого положения пролетариата в капиталистическом производстве, постоянно развивающегося. Вы можете определять рабочий класс по любому количеству формальных характеристик, но исторически он определяется развитием своей организации и борьбой с буржуазией. Перед марксистами в области общественных наук стоит задача помочь рабочему классу яснее осознать свою позицию и действия, обусловленные этой позицией. В своем наивысшем проявлении это означает участие в величайшей задаче данного исторического периода -установлении политической независимости рабочего класса. Такова важная функция теории, а также политических и организационных инструментов, основанных на теории; это должно быть проверкой всех теоретических новшеств левых интеллектуалов» [54, курсив добавлен].

Из этого отрывка видно, что Слотер тщательно изучил ранние труды Маркса и Энгельса, в которых они развивали материалистическую концепцию истории в противовес мелкобуржуазным «критическим критикам». Особое значение для Слотера имел отрывок из Святого семейства, написанного Марксом в 1844 году:

«Дело не в том, в чём в данный момент видит свою цель тот или иной пролетарий или даже весь пролетариат. Дело в том, что такое пролетариат на самом деле и что он, сообразно этому своему бытию, исторически вынужден будет делать. Его цель и его историческое дело самым ясным и непреложным образом предуказываются его собственным жизненным положением, равно как и всей организацией современного буржуазного общества» [55, курсив в оригинале].

Переходя от теоретических разногласий к их выражению в программе и практике, Слотер атаковал недалекий реформизм, который интеллектуалы «новых левых» пытались представить как разумную альтернативу подлинно революционной практике, основанной на классовой борьбе. «Желание найти что-то конкретное, установленное в современном обществе в качестве прочного фундамента для будущего прогресса, в основе своей является мелкобуржуазной точкой зрения, — писал Слотер, — отказ признать необходимость радикального разрыва с миром частной собственности, ограничение горизонтов к тому, что [американский социолог Норман] Бирнбаум называет “административной технологией”, которая живет, манипулируя вещами, как они есть, и которая приближается в своей социальной жизни к буржуазии, а не к пролетариату. Суетливая озабоченность Universities and Left Review “социализмом здесь и сейчас” — худшее проявление этих идей» [56].

Паблоистская реакция на создание Социалистической рабочей лиги

Решение основать Социалистическую рабочую лигу, как и следовало ожидать, было осуждено паблоистами. В «Открытом письме организациям Международного Комитета» паблоистский Международный Секретариат заявил:

«Чрезмерными нападками на лидеров Лейбористской партии и профсоюзов, а также своей деятельностью на низовом уровне, напоминающей “третий период” [Коминтерна], игнорируя самую элементарную дисциплину, необходимую для партии, в которой предположительно должна была быть проделана основная работа, [СРЛ] в настоящее время разрушает все позиции, завоеванные внутри Лейбористской партии и профсоюзов, в борьбе, неудачно выбранной как с точки зрения соотношения сил, так и с точки зрения сроков» [57].

В основе этой атаки лежали три фундаментальных принципа паблоизма: 1) что Четвертый Интернационал может существовать только как группа давления на существующие организации, контролируемые сталинистами, социал-демократами и «левыми» буржуазными партиями; 2) что независимая революционная партия, основанная на марксистской программе, просто неспособна завоевать лидерство в рабочем классе; и 3) что не следует предпринимать никаких попыток создать такую партию.

Международный Секретариат, оправдывая свою оппортунистическую прострацию, заявил, что «никакое альтернативное лидерство не будет создано за счет преобладающего ведения боевых забастовок на экономическом фронте» [58]. Для убедительности было добавлено, что «ни одна массовая революционная партия не будет создаваться в основном путем индивидуального рекрутирования (т. е. путем завоевания, с помощью пропаганды или примера боевых действий, отдельных членов массовой партии или групп из 4, 5, 10, 12 членов одновременно)» [59].

Международный Секретариат осудил СРЛ за то, что Лига сама себя изгнала из социал-демократии:

«То, как была учреждена СРЛ, сделала ее существование в Лейбористской партии практически невозможным для любого, у кого нет иллюзий относительно природы правой бюрократии. Но давайте признаем, что наивные основатели СРЛ были застигнуты врасплох запретом со стороны “транспортного дома” [штаб-квартиры лейбористов]. Однако этот запрет является фактом. Теперь, если бы СРЛ хотела остаться в Лейбористской партии, ей пришлось бы после этого запрета распуститься в знак протеста. Ничего подобного не произошло. Она решила открыто бросить вызов бюрократии. В нынешних обстоятельствах такое неповиновение неизбежно приводит к исключению» [60, курсив в оригинале].

Для паблоистов «бросить вызов бюрократии» — величайшая из всех политических глупостей. Единственный вывод, который можно было сделать из их аргументации, заключался в том, что призыв Троцкого к созданию Четвертого Интернационала — вопреки самой могущественной бюрократии в мировой истории — был катастрофической политической ошибкой. Таким образом, все усилия паблоистского Интернационала были направлены на исправление этой ошибки путем низведения троцкистского движения до уровня всего лишь группы давления на существующие организации доминирующей бюрократии.

В редакционном заявлении, написанном Слотером под названием «В защиту троцкизма», Labour Review поддержало революционную точку зрения, на которой основывалась СРЛ:

«Социалистическая рабочая лига возникла не случайно, а в результате прошлогодней борьбы, которая показала, что такая организация необходима британскому рабочему классу. Она возникла для того, чтобы вмешаться в опыт рабочего класса, организовать, обучить и подготовить авангард, который извлекает фундаментальные уроки из наступления работодателей, из рядового сопротивления и из предательства правых. Она возникла в то время, когда растущая воинственность в промышленности еще не проникла в Лейбористскую партию. Она возникла для того, чтобы бороться за политику классовой борьбы внутри Лейбористской партии и профсоюзов, продолжая и углубляя в современных условиях лучшие традиции троцкистской работы в массовых организациях рабочего класса.

Пабло и его группа международных секретарей не предприняли ни малейшей попытки проанализировать или оценить нынешнюю ситуацию в Великобритании, объективные классовые отношения, экономическую борьбу в промышленности, политическую борьбу, проблемы и задачи марксистов, вытекающие из этого. Это не их метод. Во-первых, такой анализ и оценка могли бы быть плодотворными только в том случае, если бы они опирались на опыт практической деятельности марксистского движения в Великобритании. Но международным секретарям не нужно опираться на чей-либо жизненный опыт. У них есть своя готовая схема. А это означает — замедлить собственное вмешательство в классовую борьбу до тех пор, пока массовое давление не двинет бюрократию или ее части в руководство революцией.

Антимарксистская идея о том, что “давление масс” может изменить сущность бюрократии; антимарксистская идея о том, что “давление масс” может заставить бюрократию согласиться с мировой революцией; предположение о том, что, опять же “под давлением масс”, коммунистические партии могут повести рабочий класс к завоеванию власти; эти теории Пабло на самом деле являются “грубым пересмотром марксистской концепции бюрократии”, как заклеймил их Labour Review почти два года назад, с ними борются марксисты, защищающие принципы Четвертого Интернационала. Компромисса быть не может, ибо на карту поставлен сам Интернационал как революционная сила. Ибо в то время как Пабло и его сторонники могут повторять, наряду со своими ревизионистскими идеями, формальные фразы о необходимости Четвертого Интернационала, их ревизионистские идеи на практике неуклонно подрывают сами его основы. Формальное присоединение к Интернационалу при одновременном уничтожении его содержания, его программы — вот итог паблоизма. Те, кто выдвигает паблоистские идеи во имя гордого имени Четвертого Интернационала, являются самозванцами.

Троцкисты в разных странах, которые выступали против этого пересмотра марксизма, создали поэтому Международный Комитет для защиты программы и принципов Четвертого Интернационала от этих людей, которые позиционируют себя как марксистов.

Высшая задача марксистов сегодня, по мнению Международного Комитета, состоит в том, чтобы установить политическую независимость рабочего класса путем создания мощных революционных партий в каждой стране, партий, которые обеспечат прочную основу для Четвертого Интернационала. Чтобы достигнуть этого, не может быть никакого компромисса с теориями Пабло. Между паблоизмом и марксистскими идеями, которые направляют практическую деятельность Социалистической рабочей лиги, лежит непреодолимая пропасть. Марксистские кадры будущего не могут возникнуть без последовательной борьбы с паблоизмом» [61].

Разногласия в Международном Комитете

Создание Социалистической рабочей лиги усилило конфликт не только с профсоюзной и лейбористской партийной бюрократией в Великобритании. Оно обнажило политические разногласия по фундаментальным вопросам программы, перспективы и классовой ориентации внутри Международного Комитета Четвертого Интернационала. Действительно, невозможно полностью понять и оценить работу британских троцкистов без понимания решающего влияния уроков, которые они извлекли из раскола 1953 года и его последствий на их оценку ситуации в мире и ее последствий для работы Международного Комитета. Это влияние, как мы уже объясняли, нашло мощное выражение в реакции «Клуба» на «секретную речь» Хрущева, Венгерскую революцию и кризис в британской Коммунистической партии. Хили признал, что события 1956 года не только предоставили троцкистскому движению в Великобритании возможность вербовать недовольные элементы, которые покидали Коммунистическую партию. Гораздо более важным, для формулировки политической стратегии, было историческое подтверждение правоты Троцкого в его оппозиции программе «социализма в одной стране», в его анализе истоков сталинизма и бюрократического перерождения Советского Союза, контрреволюционного характера советской бюрократии и связанных с ней политических партий и, следовательно, решения об учреждении Четвертого Интернационала.

В конечном счете, существенное значение кризиса 1956 года заключалось в том, что это событие ознаменовало собой глубокую перемену в мировом соотношении сил между Четвертым Интернационалом и вырождающейся сталинистской бюрократией. Как бы ни были велики политические препятствия и практические трудности, с которыми сталкивались все еще небольшие силы Четвертого Интернационала — а трудности, несомненно, были очень велики, — кризис сталинизма означал ослабление власти старой бюрократии над рабочим классом. Как объявил Labour Review в январе 1957 года, «великий ледниковый период» подошел к концу. Складывались объективные условия, благоприятствовавшие разрешению исторического кризиса руководства рабочего класса. Задача, стоявшая перед троцкистами как в Великобритании, так и на международном уровне, состояла в том, чтобы ответить как в своей теоретической работе, так и в практической деятельности на требования, поставленные новой ситуацией.

В этом историческом и политическом контексте борьба с паблоизмом приобрела новую актуальность. После 1956 года усилия паблоистов были направлены, если использовать военную аналогию, на укрепление окруженных отрядов ослабленной бюрократии против опасности наступления возрожденных сил троцкизма. Паблоисты отреагировали на кризис 1956 года, стремясь под видом воссоединения (т. е. прекращения раскола 1953 года) расколоть Международный Комитет. Перспективы достижения этой цели: «воссоединение» Четвертого Интернационала на основе подчинения его сталинистской и социал-демократической бюрократии, адаптация к многочисленным буржуазно-националистическим и мелкобуржуазным радикальным силам, отвержение борьбы за политическую независимость рабочего класса и отказ от теории перманентной революции, — были подкреплены правым дрейфом Социалистической рабочей партии (СРП) в Соединенных Штатах после раскола 1953 года.

Реакция СРП на «секретную речь» Хрущева и Венгерскую революцию сильно отличалась от реакции «Клуба». Кэннон, правда, выступил с одним превосходным докладом, а Мёрри Вайс, другой ведущий член партии, написал хорошо продуманное эссе на тему сталинизма. Но помимо этих выступлений в Соединенных Штатах не было предпринято ничего, даже отдаленно сравнимого с постоянной политической и теоретической работой «Клуба». Несмотря на то, что фракционный конфликт и организационный распад американской Коммунистической партии были даже более серьезными, чем аналогичное положение Компартии Великобритании, СРП практически никого не завербовала из сталинистского движения. Это было не просто результатом недостаточной организационной инициативы. Скорее, СРП отреагировала на события 1956 года не развитием наступления против сталинизма, а дрейфом к «перегруппировке» «левых» тенденций в Соединенных Штатах, которые намеренно уклонялись от какого-либо прояснения исторических вопросов, лежащих в основе борьбы, которую троцкистское движение вело против сталинизма.

Инициатива по перегруппировке, которую СРП объявила в декабре 1956 года, сама по себе была проявлением дрейфа партии после отхода от ее традиционной «пролетарской ориентации» и адаптации к протестной политике американского среднего класса. Репрессивный антикоммунистический политический климат, поддерживаемый реакционной бюрократией АФТ-КПП и резким снижением боевитости низовых профсоюзников, безусловно, способствовал настроению уныния и пассивности в стареющем руководстве партии. Кэннон, озабоченный мыслью о том, что СРП становится изолированной «сектой», стал восприимчив к перемене политической ориентации от рабочего класса к мелкой буржуазии.

Разрыв с «сектантским» существованием означал на практике отказ от пролетарской ориентации и троцкистской программы.

В марте 1957 года Кэннон написал, не посоветовавшись заранее с британскими троцкистами, письмо Лесли Гуневардене, одному из самых оппортунистически настроенных лидеров партии «Ланка Сама Самаджа» на Цейлоне (позже переименованном в Шри-Ланку). Он высказался с одобрением в пользу начала дискуссий с Международным Секретариатом — с намерением добиться воссоединения двух фракций.

Это письмо положило начало затяжной внутренней борьбе внутри Международного Комитета. Британские троцкисты отвергли утверждение СРП о том, что сближение с паблоистами оправдано, поскольку разногласия, которые привели к расколу 1953 года, были в основном связаны с организационными вопросами, или что политические вопросы были каким-то образом решены с течением времени, и что нет необходимости вспоминать 1953 год.

В то время как британское упорство в разъяснении разногласий, лежавших в основе раскола 1953 года, усложнило маневры СРП, победа Фиделя Кастро на Кубе в январе 1959 года была использована американской партией для продвижения процесса воссоединения. Было выдвинуто утверждение, что поддержка кубинской революции, — которая, как утверждала СРП вместе с паблоистами, создала новое рабочее государство, — обеспечила основу для проведения воссоединения.

Историческая защита Четвертого Интернационала Социалистической рабочей лигой в 1961–1963 гг.

2 января 1961 года Национальный комитет Социалистической рабочей лиги направил письмо Национальному комитету Социалистической рабочей партии. Письмо выражало обеспокоенность тем, что Социалистическая рабочая партия в своих усилиях по объединению Четвертого Интернационала отступает от основополагающих принципов Интернационала, которые были кратко изложены в Открытом письме 1953 года. Более того, утверждение о том, что разногласия, приведшие к расколу 1953 года, были преодолены согласием вокруг более поздних событий, основывалось на неверной оценке природы и эволюции паблоистского ревизионизма. С 1953 года пропасть между паблоизмом и троцкизмом не только не сузилась, но еще больше расширилась — теоретически и политически она стала непреодолимой. Национальный комитет СРЛ заявил:

«Величайшей опасностью, с которой сталкивается революционное движение, является ликвидаторство, вытекающее из капитуляции либо перед силой империализма, либо перед бюрократическим аппаратом в рабочем движении, либо и то и другое. Паблоизм представляет, даже более явно, чем в 1953 году, эту ликвидаторскую тенденцию в международном марксистском движении. Согласно паблоизму, передовой рабочий класс перестал быть авангардом истории, центром всей марксистской теории и стратегии в эпоху империализма, а стал игрушкой “всемирно-исторических факторов”, абстрактно рассмотренных и оцененных» [62].

Надо было решительно отвергнуть пересмотр паблоизмом основных концепций троцкизма и самого марксизма. СРЛ предупредила:

«Любой отход от стратегии политической независимости рабочего класса и построения революционных партий приобретет значение всемирно-исторической ошибки со стороны троцкистского движения» [63].

СРЛ не согласилась с предпосылкой, согласно которой обращение вспять результатов раскола 1953 года означает воссоединение троцкистов. Это было бы, настаивала она, опасным заблуждением:

«Именно из-за масштабов возможностей, открывающихся перед троцкизмом и, следовательно, необходимости политической и теоретической ясности нам срочно требуется провести разграничение с ревизионизмом во всех его формах. Подошел к концу период, когда паблоистский ревизионизм можно было рассматривать как течение внутри троцкизма. Если этого не будет сделано, мы не сможем подготовиться к начинающейся сейчас революционной борьбе. Мы хотим, чтобы СРП двигалась вместе с нами вперед в этом духе» [64, курсив в оригинале].

Письмо ознаменовало начало политической борьбы, от которой зависело, как в 1953 году, так и позже, в период 1982–1986 годов, выживание троцкистского движения. В этой напряженной борьбе, которая длилась два года, с 1961 по 1963 год, Клифф Слотер сыграл решающую роль как автор наиболее важных заявлений и докладов, подготовленных СРЛ. Однако следует подчеркнуть, что вклад Слотера, каким бы значительным он ни был, не был его личным достижением. Нисколько не умаляя высокую оценку работы Слотера, надо отметить как исторический факт, что его вклад был сделан в тесном сотрудничестве с другими выдающимися членами СРЛ, в число которых входили Майкл Банда, Том Кемп, Сирил Смит, Джек Гейл и еще очень молодой Джефф Пиллинг. Хили решительно вел руководство партией и использовал в борьбе против СРП свой мощный интеллект, огромный политический опыт и непоколебимую решимость привлечь передовых рабочих к троцкизму и подготовить их к руководству в грядущей социалистической революции. Что особенно характеризовало теоретическую работу, проведенную Социалистической рабочей лигой под руководством Хили, так это ее прямая связь с разработкой революционной стратегии и мобилизацией рабочего класса. Эта существенная ориентация на рабочий класс как революционную силу придала документам МКЧИ 1961 года их политическую точность и боевой дух.

Кэннон понял, что письмо СРЛ от 2 января было равносильно предупредительному выстрелу. 12 мая 1961 года он написал Фаррелу Доббсу, своему преемнику на посту национального секретаря СРП: «Разрыв между нами и Джерри, очевидно, расширяется» [65]. Но хотя Кэннон и утверждал, что «СРЛ похожа на Олера [известного сектанта 1930-х годов]» [66], реальная проблема заключалась в том, что СРП грешила оппортунизмом. В своей «Резолюции о положении в мире» 1961 года СРП прибегла к пессимистической и неудачной софистике, чтобы оправдать свою адаптацию к мелкобуржуазным радикальным движениям, подобным тому, которое возглавлял Кастро. Резолюция утверждала, что для создания революционной партии просто не хватало времени. Поэтому Кастро нужно принять в качестве приемлемого эрзаца:

«Массы, особенно в колониальных странах, острее всего чувствуют безысходность своего положения. Они совершенно не в состоянии ждать, пока будет создана революционно-социалистическая партия, прежде чем начать действовать. Поскольку таких партий не существует, за исключением небольших групп, массы, следуя хорошо известному закону политики, толкают к власти любое руководство национального масштаба, которое оказывается слева от правящей партии. При отсутствии социалистического руководства — результате десятилетий предательства социал-демократических и коммунистических партий — националистические буржуазные и мелкобуржуазные формирования всех оттенков занимают левые позиции и оказались намного сильнее, чем если бы их окружали революционно настроенные пролетарские партии…

Куба продемонстрировала, какой фатальной ошибкой было бы заранее сбрасывать со счетов революционно настроенную мелкобуржуазную формацию просто потому, что она начинает с мелкобуржуазного мировоззрения» [67, курсив добавлен].

Этот пассаж — яркий пример бессмысленных декламаций, характерных для документов СРП. Особенно примечательно здесь то, что развитие революционной партии и «масс» рассматривается в качестве самостоятельных процессов. Массы «совершенно не в состоянии ждать» создания революционной партии. Но почему это нетерпение не выражается в действительном росте революционной партии? Нетерпение «масс» должно указывать на существование объективных условий, делающих возможным построение марксистской партии. Реальной проблемой является не «нетерпение масс», а нетерпение паблоистских организаций, которые избегают проблемы борьбы за руководство в массах, оппортунистически приспосабливаясь к непролетарским политическим силам.

Клифф Слотер подробно ответил на резолюцию СРП в политическом докладе, который он представил на заседании Международного Комитета, состоявшемся 28–29 июля 1961 года. Анализируя последствия ревизионизма СРП, отчет представляет собой краткое изложение основных элементов, как политических, так и методологических, в разработанной Слотером критике позиций СРП:

«Фундаментальная слабость резолюции СРП заключается в том, что она подменяет марксистский метод “объективизмом”, т. е. ложной объективностью. Этот подход приводит к выводам, аналогичным выводам паблоистов. Из своего анализа империализма как заключительной стадии капитализма Ленин пришел к выводу, что сознательная революционная роль рабочего класса и его партии имеет первостепенное значение. Сторонники “объективизма”, однако, приходят к выводу, что сила “объективных факторов” настолько велика, что рабочая революция будет достигнута, а власть капитализма свергнута независимо от достижения марксистского лидерства в борьбе пролетариата. Трудно придать какой-либо иной смысл, кроме этого, формулировкам резолюции СРП о “нетерпении” масс, которые не могут отложить революцию до создания марксистского руководства… Если мелкобуржуазное руководство на Кубе было вынуждено объективной логикой событий привести пролетариат к власти (СРП говорит, что Куба является “рабочим государством”, что может означать только диктатуру пролетариата), то мы должны потребовать анализа нынешней мировой ситуации, который показывает, как стал возможен такой ход событий, что ленинская теория отношений между классом, партией и властью должна быть отброшена.

Аналогично с формулировкой в резолюции СРП о строительстве революционной партии в ходе самой революции. Опять же, значение формулы должно быть продумано до конца. Для нас такие формулы имеют значение только в аспекте общей исторической перспективы классовых отношений. СРП должна показать, каким образом “объективные факторы” в мировой ситуации делают ненужным в некоторых случаях подготовку и построение революционного руководства. Создание таких партий в периоды самой черной реакции, а также в подготовительный и дореволюционный периоды — это великая историческая работа Ленина и его последователей…

Как только основная марксистская теория руководства и сознания пересматривается в подобном смысле, это открывает дверь для совершенно неправильного метода оценки немарксистских политических тенденций. Лидеров описывают в соответствии с некоторой общей шкалой: “прогрессивные” или “идущие влево” (конечно, под давлением необратимых и могущественных “объективных” сил), а не согласно их конкретной классовой роли между империализмом и мировой пролетарской революцией…

Национальный комитет СРЛ считает эту тенденцию к объективизму особенно опасной в настоящее время… Роль буржуазных националистов, сталинистской бюрократии, социал-демократии в старых европейских державах и новой бюрократии, сосредоточенной в ООН, позволили империалистической экономической машине продолжать работать, несмотря на необходимость больших политических уступок. Все марксисты должны по необходимости занять четкую классовую позицию против всех этих факторов стабилизации империализма и бороться с оппортунизмом в рабочем и национально-освободительном движениях. Капитуляция перед оппортунизмом на этой фазе империалистического развития представляет главную опасность для революционной партии. Только последовательная борьба против оппортунистов и против всех тех, кто не делает политических выводов из своей реакционной классовой роли, может спасти революционную партию от вырождения. Неспособность теоретически развиться и понять вклад всех этих тенденций в потребности империализма может стать началом именно таких уступок и таких опасностей. По мнению Национального комитета СРЛ, СРП находится в опасности следования такому курсу…

Эти теоретические различия имеют серьезные политические последствия. Если “новая реальность” резолюции СРП включает признание мелкобуржуазного руководства как революционного в борьбе пролетариата против империализма, то признайте практические выводы из этой позиции для революционеров-марксистов. Несомненно, подразумевается, что мелкая буржуазия является жизнеспособным классом с великой исторической судьбой, и что роль сознательного пролетарского авангарда на данном этапе совершенно отличается от того, что мы предполагали. Мы еще раз говорим, что пересмотр позиции должен быть продуман до конца, точно так же, как Троцкий требовал от тех, кто спешил охарактеризовать советскую бюрократию как класс, как необходимый исторический орган в развитии общества, а не как “случайный” нарост в процессе мировой революции, чтобы они разработали свою программу для этой уникальной исторической эпохи» [68].

В 1962 году, когда конфликт в Международном Комитете шел второй год, СРЛ подняла дискуссию на новый уровень, подвергнув теоретическую методологию паблоизма и Социалистической рабочей партии критическому — возможно, «уничтожающему» было бы более подходящим прилагательным, — анализу. В редакционной статье в журнале Labour Review, написанной Слотером и Бандой и озаглавленной «Карикатура на марксизм», письма Пабло, адресованные Кастро и Бен Белла (лидер буржуазно-националистического НФО в Алжире) вскрывают грубый импрессионизм ревизионистского теоретика и его отказ от самых основных элементов исторического материалистического анализа:

«Письма Пабло к Кастро и НФО относятся к категории жертвоприношения революционной партии, революционной теории и, следовательно, политической независимости рабочего класса мелкобуржуазным руководителям национального движения. Эти письма в лучшем случае являются призывами к Кастро и лидерам НФО “сделать выбор” между социализмом и возвращением в тиски империализма. Исторический материализм забыт; не осталось и следа о необходимости для определенных классов создать свою собственную политическую теорию и организацию. Изменение сознания тех, кто находится у власти, может изменить ход истории» [69].

Слотер и Банда обратили внимание на отрывок, в котором Пабло утверждал, что будущее не только Алжира, но и всех новых независимых государств Африки зависит от «того, как эти политически ограниченные элиты будут использовать государственную власть» [70]. Таким образом, возникает надежда, что Бен Белла и другие последуют совету великого Пабло и преподнесут социализм в дар массам без независимой революционной борьбы и создания органов власти рабочего класса.

В статье приведены примеры того, как Пабло пресмыкается перед Кастро:

«Анализ потребностей рабочего класса в том, чтобы самому завоевать власть под руководством марксистской партии, Пабло заменяет преклонением перед Кастро, которому он пишет: “Я убежден, что мы в данном случае имеем революционное социалистическое руководство высокого интеллектуального и практического качества … на самом деле, вы принадлежите к линии великих революционеров, которые знали, как открывать, усваивать, интерпретировать и развивать марксизм творческим и глубоко революционным способом. Это линия Розы Люксембург, Ленина, Льва Троцкого и, в некоторых областях, революционных югославов и китайцев”. Отброшено в сторону всякое чувство меры, не говоря уже о марксистском анализе…

Мы не можем останавливаться на комических отрывках в письме Пабло. Некоторые из них почти невероятны. Например, он предсказывает великие социальные реформы, в том числе “улучшение даже качества человеческого материала путем все более и более добровольного принятия разумной евгеники”. (А до начала добровольного принятия?!)» [71]

Редакционная статья завершалась обвинительным заключением о несостоятельности методологии Пабло:

«Вместо конкретного анализа — абстрактное сравнение. Вместо стратегии, грубый оптимизм. (“Достижения кубинской революции до сих пор, качество и критический дух ее руководства позволяют более чем разумный оптимизм в плане борьбы с бюрократией и бюрократизацией”). Вместо перспективы работы революционеров в рабочем классе — передача ответственности тем лидерам, которые завоевали стихийную поддержку масс на первом этапе национального восстания, например, Кастро: “Именно в этом также заключается ваша высшая ответственность перед историей”. “На руководстве этой революцией лежит огромная историческая задача наиболее мудрого использования этих возможностей на благо кубинских и мировых масс”.

Несмотря на все разговоры о борьбе с бюрократией, мы видим бюрократический менталитет par excellence [преимущественно]. Вместо повседневной борьбы рабочего класса по созданию своего собственного руководства, позволяющего массам сознательно определять ход истории, мы призываем Кастро и других “самым мудрым образом использовать” возможности “на благо” масс.

Письма Пабло не являются письмами троцкиста, как мы понимаем это в любом смысле. Они являются не чем иным, как комически неудачной попыткой прикрыть теоретическую и практическую капитуляцию перед существующим руководством национальных движений. Эта капитуляция имеет свой аналог в отношении паблоистов к социал-демократическим и сталинистским бюрократам в других частях мира [72].

Перечитывая эти строки спустя почти 60 лет после их написания и, конечно, зная, что произойдет в будущем, современному читателю может показаться удивительным: как СРП могла защищать тарабарщину Пабло, как будто это действительно троцкистский анализ? Как СРП могла настаивать на том, что политические разногласия, которые привели к расколу в 1953 году, были разрешены? Но поворот СРП к паблоизму был обусловлен не качеством аргументов ревизионистских лидеров, а объективным давлением, которое оказывал на СРП американский империализм, и адаптацией американской партии к политической ориентации радикального среднего класса.

Продолжение следует

Примечания:

[53] «‘New Left’ and Working Class», Labour Review, July-August 1959, Vol. 4, No. 2, p. 50.

[54] Ibid.

[55] К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения. Госиздат, изд. 2-е, 1955, том 2, стр. 40.

[56] Marx-Engels Collected Works (New York: International Publishers, 1975), Volume 4, pp. 51–52.

[57] Cited from the International Bulletin of the International Secretariat, April 1959, in Labour Review, July-August 1959, Vol. 4, No. 2, p. 33.

[58] Документ доступен здесь.

[59] Ibid.

[60] Ibid.

[61] Labour Review, July-August 1959, Vol. 4, No. 2, p. 38.

[62] Trotskyism Versus Revisionism: A Documentary History, Volume Three (London: New Park Publications, 1974), p. 48.

[63] Ibid., p. 49.

[64] Ibid.

[65] Ibid., p. 71.

[66] Ibid., 73.

[67] Ibid., pp. 97–98

[68] Ibid., pp. 161–69.

[69] Labour Review, Volume 7, Number 1, Spring 1962, p. 5.

[70] Ibid.

[71] Ibid., pp. 6–7.

[72] Ibid.