Во всем мире вновь растет число случаев заражения COVID-19, госпитализаций и смертей. Соединенные Штаты снова в эпицентре пандемии: в четверг, 20 августа, было официально зарегистрировано более 155 тысяч случаев заболевания COVID-19 и 967 смертей. Число «прорывных» случаев среди полностью вакцинированных людей растет с каждым днем, подчеркивая опасность, которую представляют собой новые варианты SARS-CoV-2.
Ошибочно преуменьшаемый как болезнь пожилых людей, коронавирус все чаще поражает взрослых молодого возраста и непривитых детей. Во вторую неделю августа у более 121 тысячи детей тесты дали положительный результат, и только в США было госпитализировано более 1 900 детей, — цифры, которые на фоне полного открытия школ в ближайшие недели резко возрастут.
Как бороться с пандемией на этом критическом этапе?
Разграничительные линии в этой глобальной борьбе четко очерчены. Появились три основные стратегии борьбы с вирусом: 1) «стадный иммунитет»; 2) смягчение последствий; и 3) искоренение. Глобальное распространение высокозаразного варианта «Дельта» и стремление полностью открыть школы во всем мире, — несмотря на хорошо известные риски для детей, — обострили противоречия между этими тремя стратегиями и ясно показали, что глобальное искоренение вируса является единственной научно обоснованной и эффективной стратегией.
«Стадный иммунитет»
Стратегия «стадного иммунитета» основывается на ложном утверждении, согласно которому быстрое распространение вируса среди более молодых и выносливых слоев населения создаст живой щит вокруг наиболее уязвимых. Поэтому «стадный иммунитет» не является стратегией борьбы с вирусом и спасения жизней. Это, скорее, хладнокровная политика, направленная на защиту финансовых, деловых и геополитических интересов правящих элит, чего бы это ни стоило в человеческих жизнях. Эта стратегия направлена против любых мер по борьбе с ковидом, которые ущемляют капиталистические интересы, таких как введение карантинов, закрытие школ и даже ношение масок. Она способствует распространению недоверия и ненависти к науке, вплоть до поощрения сопротивления вакцинации.
«Стадный иммунитет» начался как безрассудный эксперимент в Швеции, которая отказалась от введения локдауна (карантина) в марте 2020 года и достигла уровня смертности почти в 10 раз выше, чем в соседней Финляндии. Главный эпидемиолог Швеции Андерс Тегнелл написал своему финскому коллеге 13 марта 2020 года: «Один аргумент в пользу сохранения школ открытыми — быстрее достичь “стадного иммунитета”».
Эта стратегия была идеологически обоснована Томасом Фридманом из «либеральной» газеты New York Times. Фридман высоко оценил подход Швеции и написал 23 марта 2020 года: «Не является ли это лекарство [локдауны] — даже на короткое время — хуже, чем болезнь?»
Эта формула — «лекарство не может быть хуже болезни» — была немедленно подхвачена Дональдом Трампом в США, Борисом Джонсоном в Великобритании, Жаиром Болсонару в Бразилии, Нарендрой Моди в Индии и другими фашистскими фигурами. В совокупности на страны, которые наиболее агрессивно применяют стратегию «стадного иммунитета», приходится подавляющее большинство из более чем 10 миллионов смертей во всем мире.
Политика «стадного иммунитета» использует кампании дезинформации для распространения заблуждений и конспирологических теорий среди населения, культивируя самые отсталые и фашистские концепции. Она не имеет научного обоснования и основана на применении социал-дарвинистской концепции XIX века о «выживании наиболее приспособленных». Ее совершенно реакционный характер был подытожен в словах Бориса Джонсона, которые тот выпалил в ноябре прошлого года: «Больше никаких грёбаных локдаунов, пусть трупы громоздятся тысячами!»
Смягчение
Второй стратегический подход к пандемии — это так называемое «смягчение последствий»: аморфный набор мер, который пытается согласовать реалии вируса и финансовые интересы правящих элит. Эта стратегия сводится к эпидемиологии «золотой середины».
Существует широкий спектр мер по смягчению последствий, ограничивающих распространение COVID-19, включая ношение масок, социальное дистанцирование, тестирование, отслеживание контактов, изоляцию инфицированных пациентов, вентиляцию помещений, вакцинацию и другие. Такие меры играют определенную роль в снижении скорости передачи вируса. Но они не приводят к эффективному сдерживанию вируса и, в отсутствие стратегии по разрыву цепочки передачи вируса, могут фактически стать контрпродуктивными.
Двумя основными элементами, за которые выступают сторонники стратегии смягчения, являются вакцинация и ношение масок. Администрация Байдена в США, Трюдо в Канаде и многие другие по всему миру делали поразительные заявления о том, что простое сочетание этих мер положит конец пандемии. Все подобные утверждения основаны на грубом искажении характера «дельта»-варианта.
Во-первых, научно доказано, что «дельта»-вариант является слишком трансмиссивным и устойчивым к вакцинам, что одни прививки не могут положить конец новым заражениям. Недавняя теоретическая модель, разработанная доктором Малгожатой Гасперович из Университета Калгари, показала, что при полной вакцинации 64 процентов населения и при условии, что вакцины обладают 60-процентной эффективностью против «дельта»-варианта, число R (размножение) вируса, вероятно, останется на очень высоком уровне 3,7. Ее модель показала, что только благодаря сочетанию вакцинации и мер общественного здравоохранения, включая локдауны, число R может быть уменьшено до 0,86.
Во-вторых, типы масок, используемых широкой общественностью, совершенно неадекватны для «дельта»-варианта, который значительно более трансмиссивен (передаваем) и создает вирусную нагрузку примерно в 1000 раз выше, чем «дикий» (первоначальный) тип вируса. Учитывая эту экстремальную вирусную нагрузку, некоторые ученые подсчитали, что одна секунда воздействия «дельта»-варианта эквивалентна 15 минутам воздействия вируса «дикого» типа, при этом широко используемые ткани и хирургические маски оставляют людей в значительной степени незащищенными. Что еще хуже, маски часто неправильно носят, и население, в результате неправильного образования и ложной информации, не понимает ясно, как происходит процесс передачи вируса.
Этой весной и летом администрация Байдена и правительства других стран мира провозгласили, что пандемия закончилась, изображая вакцину как волшебное средство и объявив, что вакцинированные люди могут снять маски и отбросить всякие меры предосторожности. Власти санкционировали полное открытие школ, утверждая, что непривитых детей можно защитить просто ношением масок. В течение нескольких недель эта ложь рухнула под реальностью массовых заражений в школах и на рабочих местах по всей территории США, включая, по имеющимся оценкам, 35 тысяч симптоматических «прорывных инфицирований» (заражений вакцинированных лиц) каждую неделю.
Мантра политиков и корпоративных СМИ, выступающих за стратегию смягчения, состоит в том, что каждый должен «научиться жить с вирусом». Сторонники смягчения в принципе согласны с тем, что COVID-19 станет повседневным явлением, что всегда будет сохраняться низкий уровень заражений и продолжатся периодические всплески болезни, которые перегружают больницы до предела. Экономически и политически стратегия смягчения признает незыблемыми рамки капитализма — интересы корпораций нельзя ущемлять.
Смягчение последствий для эпидемиологии — то же самое, что реформизм для капиталистической политики. Реформисты питают надежду на то, что постепенные и поэтапные реформы со временем уменьшат и исправят недостатки системы получения прибыли. Аналогично этому сторонники смягчения питают иллюзию, что COVID-19, в конечном итоге, превратится во что-то не более вредное, чем обычная простуда. Это — несбыточная мечта, полностью оторванная от научного взгляда на пандемию.
В действительности, пока вирус распространяется, он будет продолжать мутировать в новые, более заразные, летальные и устойчивые к вакцинам варианты, которые угрожают всему человечеству. Если он не будет искоренен в мировом масштабе, то угли COVID-19 будут продолжать тлеть и создавать условия для того, чтобы вирус вспыхнул снова.
Те, кто выступает за стратегию смягчения, хотели бы по-мирному договориться с COVID-19, но коронавирус отказывается вести с ними переговоры. Его траектория обусловлена не логическими аргументами, а безжалостными законами вирусной трансмиссии.
Искоренение
Поэтому единственной жизнеспособной стратегией является искоренение, основанное на политике, проводимой ведущими эпидемиологами, вирусологами и другими учеными на протяжении всей пандемии. Искоренение влечет за собой универсальное развертывание всех видов оружия в арсенале мер по борьбе с COVID-19, скоординированных в глобальном масштабе, чтобы подавить вирус раз и навсегда.
Основные средства массовой информации в каждой стране в настоящее время распространяют ложь о том, что глобальное искоренение COVID-19 является «фантазией». Но исторические прецеденты скоординированных на глобальном уровне усилий существуют: это искоренение Эболы, оспы, полиомиелита и других заболеваний. Все они требовали масштабного выделения ресурсов.
В анализе, представленном недавно в международном журнале BMJ Global Health, профессора Майкл Бейкер и Ник Уилсон из Университета Отаго в Веллингтоне установили, что глобальная ликвидация COVID‐19 теоретически более осуществима, чем искоренение полиомиелита, но труднее, чем уничтожение оспы. Они подчеркивают, что сочетание программ вакцинации, широких мер общественного здравоохранения и глобальной заинтересованности в борьбе с болезнью может сделать возможным ее искоренение во всем мире.
Ключевыми элементами сдерживания и, в конечном счете, искоренения пандемии являются всеобщее тестирование, отслеживание контактов, безопасная изоляция инфицированных пациентов, введение строгих ограничений на поездки и закрытие всех школ и второстепенных рабочих мест. Производство и распространение вакцин должны быть быстро расширены, чтобы как можно быстрее привить примерно 5,8 миллиарда человек, которые остаются невакцинированными по всему миру.
Невозможно переоценить значение регулярного, широкомасштабного тестирования и универсального отслеживания контактов, но эти меры за редкими исключениями не были приняты. Эти методы включают в себя очень активную кампанию по обнаружению вируса и блокированию его доступа к людям. Единственная уязвимость коронавируса заключается в том, что ему нужен человек-носитель, чтобы выжить и размножаться. Если лишить коронавирус носителя, то вирус постепенно отмирает.
Все другие меры по смягчению последствий тоже должны сыграть важную роль, в частности, повсеместное использование высококачественных масок для лица и обновление систем вентиляции в помещениях. Но эту тактику необходимо применять в рамках более широкой глобальной стратегии, направленной на искоренение. Это должно повлечь за собой неустанную кампанию по просвещению общественности и предоставлению каждым государством огромных финансовых ресурсов, чтобы гарантировать полную защиту доходов всем работникам, пострадавшим от локдаунов.
Несомненно, стратегия искоренения является сложной. Но каждая правильная политика влечет за собой социальные издержки. Необходимые карантинные меры должны продолжаться всего несколько недель или месяцев, в зависимости от текущего уровня трансмиссии инфекции в данной стране. При этом поездки между странами должны постепенно возобновляются по мере того, как новые случаи инфекции обнуляются.
Стратегия искоренения должна быть принята педагогами, родителями, работниками автомобильной промышленности, логистики, здравоохранения и всем рабочим классом на международном уровне, чтобы положить конец ненужным страданиям от пандемии и спасти миллионы жизней. В поддержку этой программы Партия Социалистического Равенства призывает, в частности, к немедленному закрытию школ во всех странах, где эта политика проводится. Те, кто выступает за открытие школ для очного обучения, по сути, призывают отправлять детей в горящие здания.
Лишь несколько стран проводили стратегию искоренения, включая Китай, Новую Зеландию и некоторые другие, и их примеры должны быть тщательно изучены. Однако недавние вспышки в каждой из этих стран, а также крупные всплески в Австралии, Вьетнаме и других странах, где почти полностью была подавлена трансмиссия вируса, подчеркивают, что стратегия искоренения должна быть глобальной по масштабу, и что ни одна страна не может победить пандемию в одиночку.
Реализация стратегии искоренения требует развития мощного международного и единого массового движения рабочего класса. Только массовое движение, не мотивированное погоней за прибылью, не прикованное к навязчивой гонке за личной наживой, может сформировать социальную силу, способную добиться изменения политики.
Основные принципы, которыми руководствуется стратегия искоренения, основаны на науке и на том, что не может быть никаких ограничений на объем средств, потраченных на ликвидацию COVID-19 во всем мире. Социальные интересы масс людей во всем мире властно пересекаются с требованиями научной истины.
Для того чтобы эта стратегия была успешной, ее сторонники в каждой стране должны обладать глубоким научным пониманием пандемии. Рабочий класс ценит ученых и полагается на их поддержку, а научная программа, необходимая для искоренения COVID-19, может быть реализована только в той мере, в какой огромные массы людей вовлекутся в эту борьбу.