Избрание Льва Троцкого на самый важный пост в революционной России олицетворяет собой растущую мощь большевиков. Однако огромный сдвиг масс в сторону большевиков совпадает с резким кризисом в партийном руководстве.
В Уроках Октября (1924) Троцкий вспоминает, что «наше влияние в армии росло не по дням, а по часам. Дело шло уже не о прогнозе, не о перспективах, а о выборе пути буквально на завтрашний день».
Петроград: Резкие разногласия в руководстве большевиков по поводу бойкота Предпарламента
На этой неделе продолжается «Демократическое совещание» («25 сентября — 1 октября: Ленин призывает лидеров большевиков готовиться к захвату власти»). Цель этой конференции, организованной меньшевиками и эсерами, в том, чтобы создать еще одно «коалиционное» правительство и избрать «Предпарламент», который будет действовать до созыва Учредительного собрания. Однако совещание организовано таким образом, чтобы замаскировать и свести к минимуму реальную силу большевиков. В то время как большевики являются самой могущественной политической силой в стране, они представлены чуть более ста делегатами из более чем 1700 участников совещания.
Когда общественное мнение после корниловского мятежа повернулось в сторону большевиков, в руководстве партии возникли серьезные разногласия относительно того, какой курс действий принять. Ленин полагает, что партии вообще не следует участвовать в Демократическом совещании; вместо этого он призывает большевистских лидеров начать разработку конкретных планов захвата власти. Его позицию в этот момент разделяет лишь меньшинство на верхах большевистского руководства.
В Центральном комитете голосование об участии в Демократическом совещании раскололо ЦК пополам (8 голосов против 7). 4 октября (21 сентября по ст. ст.), обессиленный ничейным результатом голосования, ЦК созывает встречу большевистской фракции Демократического совещания плюс члены ПК.
В качестве докладчика от ЦК Троцкий агитирует за бойкот Предпарламента.Предложению бойкота противостоит «умеренное» крыло большевистской партии во главе с Рыковым, Каменевым и Рязановым. Обсуждение затягивается, и обе стороны страстно оспаривают друг друга.
«Могло казаться, и большинству казалось, что горячие прения имеют чисто тактический характер — вспоминает Троцкий. — На самом деле спор возрождал апрельские разногласия и подготовлял октябрьские. Вопрос шел о том, приспособляет ли партия свои задачи к развитию буржуазной республики или же действительно ставит себе целью завоевание власти. Большинством 77 голосов против 50 партийное совещание отвергло лозунг бойкота. 22 сентября Рязанов получил возможность заявить Демократическому совещанию от имени партии, что большевики посылают своих представителей в предпарламент для того, чтобы “в этой новой крепости соглашательства обличать всякие попытки новой коалиции с буржуазией”». (Троцкий, История русской революции, том 2, часть 1).
Троцкий продолжает: «Это звучало радикально. Но по существу это значило политику революционного действия подменить политикой оппозиционного обличения» (там же).
Ленин, все еще скрывающийся в Финляндии, 5 октября (22 сентября по ст. ст.) пишет:
«Надо бойкотировать предпарламент. Надо уйти в Совет рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, уйти в профессиональные союзы, уйти вообще к массам. Надо их звать на борьбу. Надо им дать правильный и ясный лозунг: разогнать бонапартистскую банду Керенского с его поддельным предпарламентом, с этой церетелевски-булыгинской думой» (ПСС, т. 34, с. 262).
На следующий день (23 сентября по ст. ст.) он пишет в поддержку позиции Троцкого:
«Троцкий был за бойкот. Браво, товарищ Троцкий! Бойкотизм побежден во фракции большевиков, съехавшихся на Демократическое совещание. Да здравствует бойкот! Ни в каком случае мириться с участием мы не можем и не должны. Фракция одного из Совещаний — не высший орган партии, да и решения высших органов подлежат пересмотру, на основании опыта жизни. Надо, во что бы то ни стало, добиваться решения вопроса о бойкоте и пленумом Исполнительного комитета и экстренным съездом партии» (там же).
Петроградские споры отражаются в местных организациях партии по всей бывшей царской империи. Большинства и меньшинства формируются по вопросу о бойкоте, который становится, вероятно, самым острым внутренним конфликтом за всю предшествующую историю большевистской партии. В некоторых случаях большинство местных лидеров выступает против бойкота, а большинство рядовых членов партии принимают резолюции в поддержку позиции Ленина и Троцкого. В Киеве подавляющее большинство руководства выступает против бойкота, но конференция всех членов партийной организации преобладающим большинством одобряет бойкот.
5 октября партийная газета публикует статью Ленина «О героях подлога и об ошибках большевиков», сокращая ее название в опубликованной виде до «Герои подлога» и удаляя из текста все критические замечания автора о политике большевиков. Один из вычеркнутых отрывков гласит:
«Большевики должны были уйти в виде протеста и для того, чтобы не поддаваться в ловушку отвлечения Совещанием народного внимания от серьезных вопросов…
Понятно, как это получилось: история сделала, с корниловщиной, очень крутой поворот. Партия отстала от невероятно быстрого темпа истории на этом повороте. Партия дала себя завлечь, на время, в ловушку презренной говорильни…
К чему было метать бисер перед друзьями Керенского? К чему было отвлекать пролетарские силы на комедийное совещание?» (ПСС, т. 34, с. 253-255)
Между тем продовольственный кризис обостряется, промышленное производство продолжает стремительно падать. Продовольственные карточки в Петрограде и Москве урезаны до уровня ниже прожиточного минимума. Приближается российская зима, а во многих регионах рабочие и солдаты буквально голодают. На некоторых демонстрациях на транспарантах написано: «Мы голодаем». Ленин подчеркивает, что партия располагает лишь узким окном для действий, и что она должна действовать быстро и решительно. 6 октября (23 сентября по ст. ст.) Ленин пишет: «Невозможны никакие сомнения насчет того, что в “верхах” нашей партии заметны колебания, которые могут стать гибельными, ибо борьба развивается, и в известных условиях колебания, в известный момент, способны погубить дело» (там же, с. 263).
Нью-Йорк, 3 октября: Times поддерживает увольнение выступающих против войны профессоров Колумбийского университета
Газета New York Times в своей редакционной статье от 3 октября полностью одобряет принятое на прошлой неделе Колумбийским университетом решение уволить двух профессоров, занимающих антивоенные позиции. Совет попечителей университета «исполнил свой долг перед университетом и подтвердил его хорошую репутацию, исключив» профессоров, пишет ведущий орган американского либерализма. Times советует провести аналогичные увольнения по всей территории США, осуждая профессоров, «которые скрывают за потрепанной завесой “академической свободы”… дерзкую, необоснованную и опасную речь, свой хитрый радикализм, который вводит в заблуждение молодых людей». New York Times обвиняет настроенных антивоенно профессоров в том, что их разговоры «распространяют измену».
«Измена» профессора Джеймса Маккина Кеттелла состоит в его письме президенту Вильсону, написанном в августе 1916 года, где Кеттелл напоминает президенту, что его избрали не для «отправки призывников в Европу». В самом деле, Вильсон победил на выборах благодаря своему позорно лукавому лозунгу «Он оградил нас от войны». Профессор Генри Уодсворт Лонгфелло Дана уволен за членство в пацифистском Народном совете.
Не все согласны с редакцией Times. Известный американский историк Чарльз Бирд, хотя и являлся сторонником участия США в войне, 8 октября подал в отставку со своего поста в Колумбийском университете в знак протеста против увольнений, заявив: «Университет фактически находится под контролем небольшой и активной группы попечителей, которых не уважают в сфере образования; они слепые реакционеры в политике, узколобые и средневековые в религии».
В то же самое время New York Times идет во главе крестового похода, цель которого — добиться исключения из членов американского Сената Роберта М. Лафоллета из Висконсина. Созданная полицией организация под названием Миннесотская комиссия общественной безопасности обвиняет его в том, что в свеем недавнем выступлении в городе Сент-Пол он произносил «изменнические» антивоенные речи. «Изгнание из Сената этого опасного и нелояльного члена было бы похвально», — пишут редакторы Times.
Фландрия, 4 октября: Британские и союзные войска оплачивают ужасной ценой каждый метр продвижения вперед в ходе битве пари Броодсейнде
Британские, австралийские и новозеландские войска атакуют немецкие окопы на восточном конце плато Гелувельт, важной области в направлении деревни Пашендейль, захваченной у немецких войск в течение последних двух недель. Среднее продвижение союзных войск в ходе идущей битвы составляет 1000 ярдов [меньше километра] в день.
Тысячи людей платят своими жизнями за эти скромные успехи. Вторая армия, которая ведет наступление совместно с 5-й армией, теряет 12.236 человек за неделю в период с 29 сентября по 5 октября. Пятая армия теряет 3.305 человек за эту же неделю. Особо тяжелые потери в австралийских и новозеландских дивизиях. Около 2000 солдат из Новой Зеландии убито и ранено за неделю боев.
В восторге от продвижения вперед английские генералы, в том числе Дуглас Хейг. Они хотели бы прорваться более глубоко на немецкую территорию, однако высокие потери и продолжающееся сопротивление заставляют их отказаться от своих планов.
Для немецких защитников битва неудачна. 4 октября 1917 г. позже назовут «черным днем календаря». С 1 по 10 октября официальное число немецких жертв составляет 35 тысяч человек, хотя некоторые историки приводят и более высокие цифры. Но наступление союзников не решает исход сражения. Приход плохой погоды тормозит продвижение британской и союзной артиллерии и препятствует дальнейшим атакам. Немцы посылают в этот район подкрепления, предотвращая прорыв в направлении бельгийского побережья, а ведь именно такой прорыв являлся главной целью начавшейся в июле Третьей битвы при Ипре.
Массовая бойня при Ипре будет продолжаться еще целый месяц, после чего бои завершатся в середине ноября кровавой ничьей.
Вашингтон, 6 октября: Новый закон дает Вильсону право реквизировать собственность «врага» и подвергать оппозицию цензуре
Закон о торговле с врагом вступает в силу на этой неделе, давая президенту Соединенных Штатов широкие антидемократические полномочия во имя ограничения торговли с «врагами» во время войны. По словам New York Times, это «один из самых радикальных законодательных актов, когда-либо принятых Конгрессом».
Закон создает новую полицейскую бюрократию, «Управление по делам владельцев иностранного имущества», возглавляемое соратником Вильсона А. Митчеллом Палмером, который немедленно начинает захватывать активы «врага» стоимостью в миллионы долларов. Самый большой офис нового Управления будет размещен в Сент-Луисе, где проживает большое число выходцев из Германии. Палмер имеет право захватывать активы не только немцев и австро-венгров, но и их «союзников», и размещать их на протяжении войны в инвестиционном фонде Liberty Bond. По оценкам историков, более 1 млрд долларов будут конфискованы правительством в рамках этого нового режима.
Действуя согласно новому закону, а также Закону о шпионаже, Вильсон отдал приказ о создании Совета по цензуре, состоящего из представителей военного и военно-морского министерств, Совета по военной торговле и офиса военной пропаганды, получившем название «Комитета по общественной информации». Совет по цензуре получает «полную власть» для расследования и контроля почтовой, радио- и телеграфной связи. Закон также устанавливает правило, согласно которому газеты на иностранных языках должны запрашивать федеральную лицензию у генерального директора почтовой службы, чтобы рассылать газеты по почте. Кроме того, все газеты на иностранных языках должны в будущем предоставлять английский перевод каждого номера для разрешения его распространения по почте.
Франция, 7 октября: Худший урожай за полвека
По мере того как бойня на фронте продолжается, продолжают ухудшаться также и условия жизни гражданского населения Франции. Известия о худшем урожае за последние 50 лет вынуждают власти ввести режим рационирования доступа к продовольствию, так как сельскохозяйственная продукция страны упала до менее чем половины довоенного уровня.
Проблемы с обеспечением продовольствия уже целый год способствуют росту общественного недовольства. Плохое качество продуктов питания было основным фактором мятежей, которые потрясли французскую армию весной и в начале лета этого года, а рабочие крупных городов, таких как Париж, митингуют, поскольку их заработная плата не поспевает за резким ростом цен на продукты питания. Только в первом квартале 1917 года цены на продовольственные товары выросли на 25 процентов.
Петроград, 8 октября (25 сентября по ст. ст.): Керенский формирует третье коалиционное правительство
После нескольких месяцев переговоров Александр Керенский формирует третье коалиционное правительство. С самого начала это непопулярное правительство находится в состоянии кризиса. Коновалов, богатый московский промышленник, назначен вице-президентом и министром торговли и промышленности. Киевский сахарозаводчик Терещенко остается министром иностранных дел. В правительство входят десять эсеров и меньшевиков, но почти все они непопулярны и малоизвестны в стране.
Керенский полностью дискредитирован из-за его роли в неудавшемся перевороте Корнилова. Его последние недели в роли министра-президента отмечены полным параличом воли. Троцкий позже описывал состояние правительства следующим образом:
«Министры тревожно приглядывались, прислушивались, выжидали, отделывались отписками и занимались пустяками… налет непроизвольного комизма лежал на всей деятельности Временного правительства: эти люди не знали, что им делать и как повернуться. Они не правили, а играли в правителей, как школьники играют в солдатиков, только гораздо менее забавно» (История русской революции, том 2, часть 1).
Цель коалиции была «в том, чтобы попытаться доделать дело июльских дней: обезглавить революцию, разгромив большевиков» (там же). Но власть буржуазии сейчас несравненно слабее, чем после июльских дней. «Само собой, — признает Милюков, — ставился роковой вопрос: не поздно ли? Не поздно ли объявлять войну большевикам?»
Петроград, 8 октября (25 сентября по ст. ст.): Троцкий избран председателем Петроградского Совета
Лев Троцкий избран председателем Петроградского Совета, заменив на этом посту меньшевистского лидера Николая Чхеидзе. Возвращение Троцкого на должность, которую он занимал в 1905 году, встречено громкими овациями.
После Февральской революции большевистская партия была меньшинством в Советах, которые контролировали меньшевики и эсеры. В апреле резолюции большевиков против войны собирали едва сотню голосов в Петроградском Совете — в сравнении с 2000 голосов за оборонческие резолюции. Такие фигуры, как Скобелев, Чхеидзе, Плеханов и Церетели, высмеивали и осуждали большевиков, являясь членами Президиума Петросовета («19-25 июня: Большевистская антивоенная демонстрация запрещена съездом Советов»).
Теперь Президиум Петроградского Совета контролируют большевики, — в нем заседают большевистские лидеры Троцкий, Каменев, Рыков и Федоров наряду с двумя эсерами и одним меньшевиком, — а также Центральный исполнительный комитет Петросовета. Большевики также завоевали большинство в Московском совете, а также в растущем числе провинциальных советов.
В своем выступлении в день своего избрания 25 сентября (по ст. ст.) Троцкий заявляет: «Позвольте вам напомнить момент из 1905 г., когда мне пришлось открыть заседание Петроградского Совета вместо арестованного Хрусталева. Тогда Петроградский Совет пережил переломный момент, который кончился нашим поражением… Мы чувствуем себя сейчас гораздо тверже, чем тогда. Но новый список министров, опубликованный в вечерних газетах и являющийся вызовом демократии, свидетельствует о том, что революция подошла к серьезному моменту. Мы уверены, что новому президиуму придется работать при новом подъеме революции». — Обращаясь к меньшевикам и эсерам, Троцкий продолжает: «Мы все люди партий, и мы будем вести свою работу, и не раз нам придется скрестить оружие. Но мы будем руководить работами Петроградского Совета в духе права и полной свободы всех фракций, и рука президиума никогда не будет рукой подавления меньшинства» (Известия, 26 сентября; Рабочий путь, 27 сентября по ст. ст.).
Резолюция Петроградского Совета написана и зачитана Троцким; она призывает правительство Керенского уйти в отставку в пользу советского правительства. Она немедленно принимается подавляющим большинством, в ней говорится:
«…Весть о новой власти встретит со стороны всей революционной демократии один ответ: в отставку!.. Опираясь на этот единодушный голос подлинной демократии, всероссийский съезд советов создаст истинно революционную власть» (там же).
Также в этом месяце: Почти закончено изготовление 100-дюймового зеркала для крупнейшего в мире телескопа в Пасадине, штат Калифорния
В октябре инженеры под руководством астронома Джорджа Хейла начинают финальную сборку этого последнего и наиболее мощного телескопа в обсерватории на горе Маунт-Вилсон. Этот 100-дюймовый телескоп по проекту Хукера до 1949 года останется крупнейшим в мире и станет основным инструментом одной из самых обширных и плодотворных астрономических обсерваторий ХХ века.
100-дюймовое зеркало для телескопа Хокера было заказано Хейлом в 1906 году, чтобы заменить еще не законченный 60-дюймовый телескоп в той же обсерватории. Новый телескоп предназначен для изучения ряда сложных вопросов. Главный из них касается характера так называемых «островных вселенных» и «спиральных туманностей». Являются ли они частью нашего Млечного Пути или находятся еще более далеко? Эдвин Хаббл даст окончательный ответ на этот вопрос в 1923 году, когда он покажет, что «туманность Андромеды» лежит далеко за пределами Млечного Пути.
Эти открытия резко меняют наше представление о месте человечества во Вселенной. Млечный Путь, ранее казавшийся необъятным, теперь оказывается лишь одним из многих подобных образований, которых насчитывается от 200 миллиардов до 2 триллионов. Они образует основную зернистую структуру видимой Вселенной, позже их станут называть «галактики».
При создании телескопа пришлось преодолеть множество инженерных и финансовых препятствий. Когда Хейл запустил проект, у него была собрана только десятая часть средств, необходимых для покупки, шлифовки и полировки зеркала, сборки телескопа и строительства купола для размещения телескопа. Только благодаря заинтересованности и вмешательству миллионера Эндрю Карнеги в 1910 году Хейл получил необходимое финансирование для завершения проекта.
Мировая война также сказалась на темпах строительства. Специальные оптические и инструментальные цеха, лаборатории и персонал, ранее использовавшиеся для разработки астрономических инструментов, теперь были переведены на обеспечение нужд военного производства Америки.
Помимо трудностей с получением технических компонентов и обеспечением рабочей силы возникают различные инженерные проблемы. Зеркало может быть выплавлено и отполировано только в летние месяцы, потому что искусственное обогревание обсерватории зимой приводит к перекосам и искажениям стекла. Даже перевозка оборудования на вершину горы представляет собой особую задачу: необходимо поднять наверх зеркало для телескопа, массу бетона и металла для купола и сто тонн монтажного оборудования, — и все это по коварной 9-мильной пыльной тропинке. Подъем зеркала в гору занял восемь часов на специально изготовленной повозке. Огромные усилия и изобретательность окупят себя в течение следующих десятилетий. Наряду с доказательством существования других галактик, телескоп Хокера будет использован Хабблом и его помощником Милтоном Гумасоном для доказательства того, что Вселенная расширяется; Фрицем Цвикки, нашедшим первое свидетельство существования «темной матери»; Альбертом Майкельсоном, точно определившим диаметр звезд; Генри Расселлом, разработавшим систему классификации звезд, которая все еще используется сегодня; и Вальтером Бааде, рассчитавшим расстояния до определенных звезд и этим удвоившим размер известной в то время вселенной.
Английский поэт Альфред Нойес настолько вдохновлен первым испытанием телескопа Хокера в ночь с 1 на 2 ноября, что пишет поэму о разворачивающейся перед ним драме первых звездных наблюдений, полученных благодаря телескопу. Вот строфа из его стихотворения «Наблюдатели неба».
… Исследователи неба,
пионеры науки,
теперь готовы снова атаковать темноту
и завоевывать новые миры.